Fall Out Boy

Глава 1.

Привет! Меня зовут Пит Вентц. Ты, наверное, меня знаешь. Не так давно я был «самым известным бас-гитаристом», по словам одного журнала. Да, раньше.… Еще два года назад у меня было все, о чем только можно пожелать, а сейчас. Сейчас.… Сейчас я содержусь в психиатрической клинике и, как в старые добрые времена, даю интервью тебе! Мне уже 31. Согласись, не мало?! Но ведь и не так много, чтобы заканчивать жизнь в таком месте. И ведь не я должен был попасть сюда, не я. Я вообще здоров. Правда! Не веришь?! Ну и ладно. А вообще, давай-ка по порядку.

Час назад.

«Привет, Пит! Как дела? Ты не против, если я зайду? Как себя чувствуешь? Чем занимаешься?»
Этот бешеный поток вопросов полился на сонного Пита, слегка выбив его из колеи. За два года пребывания здесь в одиночке он отвык от частых посетителей, особенно от тех, которых сюда пропускают. Фанаты одно время рвались и брали приступами двери клиники, но добрые дяденьки санитары быстренько их отсюда выпроваживали, и постепенно про него забыли.
Светловолосая, невысокого роста девушка пронеслась ураганом по комнате, параллельно открывая окно, ставя чайник, выкладывая на стол фрукты и пирожные. Каким-то мистическим образом из-за приоткрытой двери она извлекла чехол с гитарой и, дотащив его до кровати, протянула Питу.
«Дорогуша, может ты зад все-таки оторвешь и хоть гитарку примешь, а?!»
Пит дрожащими руками вцепился в чехол и с радостью ребенка, получившего долгожданный подарок, медленно расстегнул молнию и увидел свой любимый Squier, призывно манящий эксклюзивным кландестиновским рисунком.
- Откуда она у тебя?! Все мои вещи опечатаны или давно проданы с аукциона. Я слышал, кто-то выкупил сразу почти все вещи, в том числе нашу с Патом квартиру в Чикаго, - Пит удивленно заворачивался в простыню, ибо спать он предпочитал исключительно голым (Старая привычка, выработанная еще во время отношений с Патом. Все-таки, когда спишь с любимым человеком, особенно, если на отношения в течение дня не хватает времени, лишняя одежда всегда не в тему)
- Кто-то? – девушка хитренько улыбнулась, - Ну да, кто-то. Я все свою небольшую журналистскую зарплату и пару гонораров угробила на твои шмотки. Детка, зачем тебе столько одежды?!
- Ты?!?!?!
- Остается только скромно раскланяться и шаркнуть ножкой. Да, я. Не ожидал?! Только не говори, что ты даже не понимаешь зачем…
- Не понимаю…Скорее всего, за время пребывания в этом психо - изоляторе я капитально отупел.
- А ты был умнее?! Ой, извини, извини! - девушка в срочном порядке вынуждена была отскочить от поднявшегося Пита, ибо ответной реакцией на безобидную шутку журналистки стала увесистая подушка, метко брошенная в рыжую голову.
- Эй! Друг, не психуй! Если ты меня покалечишь, твои шансы на спасение отсюда снова будут равны нулю. Кстати, тебе привет от Пата и…- девушка остановилась и слегка смутилась.
- Что «и»?!
- Ну вообще-то он просил передать еще и пламенный поцелуй, но я все же думаю оставить это только на словах.
Ветнц внимательно вгляделся в лицо девушки. К смущению добавлялась еще и беспросветная грусть и легкое разочарование. Почему?!
- Так, садись, ешь! Тебя тут совсем не кормят, бедняжка, похудел-то как. Вон, смотри, попка совсем пропала. Ешь, я сказала, иначе впихивать начну.
Юная особа, крепко вцепившись в плечо Питу, усадила его за стол и пододвинула тарелку. Дальнейшим местом ее действий стала кровать Пита, которую она ловко и быстро распотрошила, поменяла белье и застелила роскошным черным шелковым покрывалом.
«Неужели это ОНО?!»
Питу вспомнились бессонные ночи, проведенные на этом покрывале во время ссор с Патриком, вспомнилось то, с какой любовью он красил потолок белой краской и то, как его женили на Кристин, вспомнился Пат. Его теплая, солнечная, согревающая улыбка. Его глубокие, бездонные серо-голубые глаза. Слезы наворачивались на глаза сами собой. Самые счастливые на свете. После того, как Пит чуть не потерял любимого, они не расставались не на секунду, но тут появился он.… И все пошло наперекосяк. Сцены ревности, звонки по ночам, тайны и секреты. А теперь он здесь. И Пат… Его любимый Пат передает ему привет.
«Боже, я думал, он со мной даже заговорить не хочет»
Пит, наконец, оторвавшись от свои мыслей, взглянул на девушку. Он сидела на краешке кровати, прижав руку к губам, и листала альбом с текстами. Сосредоточенный взгляд бегал по строчкам, пухлые губы слегка приоткрылись, а растрепанная прическа после перестилания кровати делала ее образ еще более забавным и естественным. Пит невольно залюбовался, но буквально через пару мгновений пришел в себя.
«Я, конечно, бисексуал, но все же.… Только что думал о Патрике, а теперь откровенно раздеваю взглядом эту девчушку. Сколько ей?! 19, 20, а может всего 16?! Кто она, как ее зовут?! Не знаю.… Это ответ на все вопросы».
- Это тексты новых песен. Здесь же делать нечего, вот сижу, пописываю. Там не только песни, там, кстати, слеш есть. Я раньше считал фанатов психами, когда они писали ЭТО про нас, а сейчас сам приобщился. Знаешь, что такое слеш?!
- Пит, ты меня за кого принимаешь?! Я сама слешер со стажем. Так, давай-ка по порядку. Я ведь даже не представилась. Меня зовут Натали. Я репортер, журналист, если быть точной. Ни к какому журналу отношения не имею, свободный писатель, так сказать. Продаю статьи в различные издательства, обычно, кстати, по принципу «кто больше предложит». Так, что еще о себе. Ну.… В нежном возрасте безумно фанатела от вашей группы.
- В нежном? А сейчас тебе сколько? - Пит с надеждой на совершеннолетии взглянул на Натали.
- На что намекаем? – улыбнувшись, девушка встала с кровати, кинула на покрывало кроваво-красный альбом с текстами, - Достаточно, совершеннолетняя, не волнуйся. Просто выгляжу так. Если есть вопросы, задавай. Потому что потом будет моя очередь тебя расспрашивать, я же все-таки по работе приехала.
- Уууу…вопросы есть и их много. Начнем, пожалуй. Зачем ты приехала?
- Во-первых, по работе: мне нужно взять у тебя интервью, и, предупреждаю сразу, хотела бы поговорить о Джеки, так что готовься, - при слове «Джеки» лицо Пита исказилось гримасой боли и ненависти, - во-вторых, я все-таки ваша фанатка и хочу справедливости и возвращения группы. Не знаю, вы, Фобы, ассоциируетесь у меня с фениксом: вы уходили не один раз и всегда возвращались; вы ведь не можете сейчас не оправдать моих надежд. Просто я знаю, что это была подстава, знаю и все. У меня даже доказательства есть, поэтому твоя помощь будет очень важна. Вообщем, я здесь преимущественно для того, чтобы вытащить тебя отсюда.
Пит сидел, вытаращившись на нее, и дожевывал булочку.
«Неужели она сама верит в то, что говорит?! Локхарт с Джеки заодно, следовательно, шансов спастись нет. Бред, но она так уверена в том, что все получится»
- Ты с Патом общаешься? Почему именно о Джеки? Для прессы? Как ты планируешь меня вытащить?
- Боже, что за фонтан красноречия! Какой неимоверный поток вопросов! Да, с Патом общаюсь. В силу своей профессии я имею полный доступ к публичным людям, особенно к тем, которые сейчас в тени. Вот и Пата я нашла в парке на лавочке. Сейчас, кстати, потрясающие отношения. Он ведь тоже бисексуал? Но я не об этом. Он нереально интересный человек. Почему о Джеки?! Потому, что это единственный способ разобраться во всей этой лжи. Ты должен, понимаешь?! Должен мне все рассказать. Обо всем! Я доходчиво изъясняюсь?! Обо всем, значит обо всем! Нет, не для прессы. Для журналюг выберем вместе приличный материал. Как вытащить?! Я вот уже два года собираю информацию о тебе, Джеки, Локхарте и всем тем скотам, которые тебя сюда запихнули. Тем более, я стала случайным свидетелем вашего с Джеки последнего разговора. Да, Пит, да. Я тогда была никому не известной журналисточкой, только что окончившей институт, искала материал для статьи, ну и решила посидеть в кафе отдохнуть. А там вы…Маскировка у тебя, конечно, шедевральная была. Ты бы еще бан на грудь повесил «Я НЕ Пит Вентц. Вы ошибаетесь!». Вообщем, вот так…
- Пипец.…И что ты хочешь от меня?!
- Ну для начала я бы хотела, чтобы ты пообещал говорить честно. Ок?! И вот еще… ты не против диктофона? Отлично. Начнем. Представься, расскажи о себе, о группе, о проблемах тебя тревожащих, о Джеки и о том, как попал сюда. Знаешь, я здесь, скорее, в качестве твоего личного психотерапевта, хотя у тебя тут их достаточно, чем журналиста.
Вентц еще раз внимательно осмотрел девушку. Ничего подозрительного или отталкивающего в ней не было. Что ему терять?! Терять ему нечего, почему бы и не рассказать.
- С чего бы начать. Хм.… Ну ладно, давай попробуем…

Глава 2.

Привет! Меня зовут Пит Вентц. Ты, наверное, меня знаешь. Не так давно я был «самым известным бас-гитаристом», по словам одного журнала. Да, раньше.… Еще два года назад у меня было все, о чем только можно пожелать, а сейчас. Сейчас.… Сейчас я содержусь в психиатрической клинике и, как в старые добрые времена, даю интервью тебе! Мне уже 31. Согласись, не мало?! Но ведь и не так много, чтобы заканчивать жизнь в таком месте. И ведь не я должен был попасть сюда, не я. Я вообще здоров. Правда! Не веришь?! Ну и ладно. А вообще, давай-ка по порядку.

Все очень хорошо знают и помнят историю о том, как меня женили на дочери спонсора наших концертов. Но мало кто знает о последствиях. Мы с Патом действительно зажили спокойно и счастливо. Локхарт нас не трогал, Крис тоже снова с головой ушла в новые интрижки. Не трогали потому, что подкопаться было не к чему. Я усилил охрану и не расставался с ребятами ни на секунду, чтобы опять не было неожиданных похищений. Лучшими друзьями нашей группы стали юристы и адвокаты. Мы писали новые песни одну за другой. В нереально короткие сроки подготовили новый альбом и, буквально через полгода после развода с Кристин, отправились в очередное турне полным составом. В отношениях с Патриком все тоже было просто замечательно. Мы не скрывались от папарацци и журналистов, спокойно позволяя себя фотографировать. Такая раскованность приводила наших фанаток в состояние эйфории. Нас воспринимали как счастливую семейную парочку: ПиТрик. Локхарт, долгое время не появлявшийся, снова выступил в качестве спонсора турне и, вроде как, поуспокоился со своей криминальной активностью за моей спиной. Вообщем, казалось, что жизнь – идеальна.
В рамках тура мы должны были выступать в родном Уилметте. На концерте, как всегда, было колоссальное количество народа. Фан-зона и танцевальные ряды просто ломились от визжащей и беснующейся толпы. Мы жгли по полной, я выкладывался по максимуму, ребята тоже веселились, как могли. Во время исполнения старой Golden мы, как обычно, передыхали, вольготно расположившись на стульях, ибо аккомпанементом там только фано является. Я, улыбаясь, смотрел в зал, разглядывая лица фанаток, в очередной раз, поражаясь тому, что в порыве своей страсти они превращаются в безликую кричащую толпу. Вдруг я увидел глаза. Нет, точнее, конечно, глаз там были тысячи, и все были устремлены на нас. Но эти.…Два темных блестящих, почти черных глаза, аккуратно подведенные черным карандашом, пронзительно, расчленяя и пытаясь понять саму внутреннюю мою сущность, уставились на меня. На какое-то мгновение я потерял дар речи и почувствовал, как земля уходит у меня из под ног. Это такое странное ощущение. Ты чувствуешь, что тело уже тебе не принадлежит, а ты вообще находишь в аморфном, нереальном состоянии. Эти глаза…Они привлекли все мое внимание в себе так, что оторваться было нереально. В следующую секунду я уже пожалел, что вообще посмотрел в зал. Среди прыгающих тел я, наконец, различил обладателя этих до боли знакомых глаз. И вот тогда мне действительно стало не по себе. На меня смотрело мое собственное отражение. Ну тут мне в голову пришло две мысли: пора с травой завязывать и какой хороший фанатский косплей. Но ни то, ни другое, к сожалению, правдой не оказалось. Я начал активно трясти головой, пытаясь отогнать видение, но оно уходить не собиралось. Весь оставшийся концерт я провел как на иголках, постоянно отвлекаясь и вглядываясь в ту часть Фан-зоны, где находилось мое отражение. Под конец я отвел Пата в сторонку и попросил его внимательно посмотреть этот сектор и обрадовать меня тем, что это были всего лишь глюки.
- Пит, тебя всего трясет. Что произошло? Кто это?
- Косплеер, скорее всего, но нереально похожий на меня. Такого я еще не видел. Боже, он так на меня смотрел, что ему нужно?!
- Просто ты ему нравишься. Это нормально. Мне ведь ты тоже очень нравишься, и я тоже регулярно так на тебя смотрю.
Пат притянул меня к себе, не дав возразить, закрыл рот ласковым, нежным поцелуем. Его язык проложил себе путь сквозь, поначалу, мои плотно сжатые губы в рот. Он властно притянул меня к себе за талию и положил мои руки себе на плечи, прижав меня к стене. Тебе во всех-всех подробностях расписывать?! Да?! Ну ладно.…Ну так вот: он прижал меня к стене, а сам, тем временем, ласкал руками мое тело под майкой, языком вытворяя неимоверное у меня во рту. Я помню это все так ярко, как будто все произошло пару минут назад. Он щекотал язычком внутреннюю сторону десны, кусал мои губы, играл с языком. Я забыл обо всем, об это парне, о концерте. Все мои мысли были сконцентрированы на получении ласк от любимого. Руки Трика тем временем ласками мою грудь, слегка покручивая соски. Я запустил руку в волосы солиста и потянул его на себя. Возбуждение было слишком сильным, а на сцену выходить через десять минут.
- Пат, я больше не могу…, - я слабо застонал и попытался отстраниться, но не тут-то было. Стамп вцепился в мою руку, резко заломив ее за спину, повернул меня лицом к стене и раздвинул ноги.
- Милый, ты ведь хочешь. И я хочу. И время есть. Не волнуйся, всю аппаратуру отсюда забрали, никто не войдет.
- Х..Х...хорошо…
Сопротивляться было бесполезно. Пат уступал мне в физической силе, но морально он был гораздо выносливее меня. Он умел добиваться своего просто словами.
Он резким движением стянул с меня узкие джинсы и впился пальцами в попку. Я застонал и попросил его не тянуть, а входить быстрее. Два раза просить любимого не пришлось. Он, быстрым отточенным движением пристроился к моему анусу и вошел в меня резко и твердо. Никаких прелюдий, все очень быстро и четко. Он прижался ко мне всем телом и на секунду замер, прислушиваясь к ритму наших сердец. Он всегда делал так. Сердце само задавало ритм, а ему оставалось его только поддерживать. Постепенно увеличивая темп Патрик начал подстраиваться под частые удары внутреннего моторчика. Я оперся на стену и старался сохранить равновесие. Частое дыхание Пата над самым ухом, тепло его тела и руки, ласкающие каждый сантиметр моей кожи – все это возбуждало и доводило до эйфории. Патрик двигался взад-вперед, не меняя ритма. Острая боль, пронзившая меня сначала, уступила место сладкой неге и томлению внизу живота. Трик, продолжая трахать меня в зад, взял мой член в руку и начал его слегка онанировать. Потом он отнял мою руку от стены и положил сверху на мой ствол. Мы начали делать это вместе. Пара мгновений и комнату пронзил металлический голос, льющийся из динамиков: «До выхода на сцену 3 минуты». Ну три, так три. Пат начал входил еще глубже, чем раньше, заставляя меня замирать и задыхаться. Я почувствовал, что разрядка близка и Пат тоже уже почти готов. Он сделал еще несколько толчков, и мы кончили одновременно, испустив так же вместе сладкий стон победы, смешанный с болью и горечью. У нас всегда так мало времени, чтобы насладиться друг другом. Пат облизал ладошку, с которой капала полупрозрачная белесая жидкость, встал на колени и чмокнул моего поникшего и выжатого дружка. Потом он поцеловал меня, застегнул штаны и вышел из комнаты. Я какое-то время приходил в себя, а потом понесся на сцену – концерт все-таки. Вообщем, дальнейшую программу мы отыграли без приключений, но я заметил взволнованность на лице Стампа. В гримерке он отвел меня в сторонку и сказал: «Пит, знаешь, если бы я не знал тебя столько времени, я бы подумал, что это – твой брат близнец. И самое странное, что смотрит он на тебя ну ооочееень выразительно. Может это маньяк какой-нибудь?!». Мое сердце снова начало отстукивать бешенный драммерский ритм, и голова снова начала слегка кружиться. Мы передыхали после концерта, Джо и Эн, как дети малые, поливали друг друга водой из бутылки. Вдруг…раздался неожиданный стук в дверь. Мы с Патом мгновенно расцепили крепкое, совсем не дружеское объятие, и ласково потрепал его по волосам. «Да, входи!». Боже, как же я потом жалел о том, что сказал это. Стук продолжился, но в дверь никто не вошел. «Что за черт, кто там в чувстве юмора упражняется?!». Я подошел к двери и распахнул ее перед…да, перед своим отражением. Вся гримерка впала в непрошибаемый ступор, когда на пороге комнаты появился парень, как две капли воды похожий на меня. Он застенчиво переступил порог гримерной, огляделся, слабо улыбнулся и посмотрел на меня, наши глаза встретились, и выражение его лица резко изменилось. Смущение, застенчивость и осторожность уступили место властности, надменности и уверенности в себе. Парень преобразился на глазах и стал еще больше похож на меня. Стамп молча подошел и взял меня за руку. И правильно сделал, если бы не он, я бы точно упал, ибо ноги итак предательски дрожали. Надо было как-то срочно нарушить повисшую тишину, но сделать это казалось просто нереальным. Как всегда, нас спас Эн.
- Парень, привет! Ты фанат-косплеер? Тебе автограф, пару фоток? Боже, ты так похож на нашего Вентца, прям как родной брат. Как зовут? – Эн пронесся по комнате, натянул майку и схватил маркер и плакат с презентации, дабы подписать его пробивному фанату.
- Джеки, меня зовут Джеки. Нет, спасибо, автограф мне ваш не нужен, и я не косплеер. Я бы очень хотел поговорить с Питом, только наедине, можно?
- Пат, не оставляй меня с ним. Я его боюсь! – я, выразительно жестикулируя, одними губами прошептал это солисту.
- Ладно, ребят, давайте выйдем, что ли на пару минут, пускай поговорят, - Пат, злорадно усмехнувшись, решил сделать мне пакость.
«Ну ничего, милый, ты у меня за это еще отыграешься!». Я приторно-сладко улыбнулся Стампу и сказал, что сразу после разговора буду ждать его в машине, и что сегодня мы едем все-таки ночевать в нашу квартиру.
Как только дверь за парнями закрылась, парень налетел на меня и повалил на диван.
«Боже, он, что собирается меня вот так вот просто трахнуть?! Ну уж нет…»
Я сгруппировался и подмял его под себя. Теперь уже я гордо восседал на необъезжанной лошадке.
- Что тебе надо?!, - мы продолжили борьбу, и он снова перехватил инициативу.
- А ты сам как думаешь?
- Честно? Дорогой, и понятия не имею. Пришел какой-то псих, набросился на меня и теперь ведь даже не насилует, а херней страдает. Что ты хочешь, черт возьми?!
Парень, побелев от обиды и злости, соскочил с меня, оправил кофту и вольготно развалился в кресле. Меня поразила настолько резкая смена событий и то, как парень смог так быстро переключиться. Джеки достал сигарету, прикурил и сделал пару глубоких затяжек.
- Как ты думаешь, почему мы так похожи? Никаких умных мыслей нет? Даже голоса одинаковые.
- Не знаю. Откуда ты вообще взялся? Кто ты и что от меня нужно?
- То есть ты дожил до 29 лет и ничего не знаешь?
- А что я должен знать? - сомнения стали заполнять мою черепную коробку, и куча всяких ненужных мыслей снова начала роиться в моем сознании.
- Да…молодец мама, сын – звезда мирового масштаба, ему почти тридцатник, а он ничего не знает.
- Черт побери, что я должен знать?! Говори по-человечески, или я вызову охрану!
- Зая, успокойся. Что ты должен знать?! А то, что в данный момент с тобой разговаривает Джеки Вентц, твой собственный брат близнец. Не веришь?!
Все мои эмоции открыто читались на лице: удивление, недоверие…
«Что за бред! Какой к черту брат – близнец?! Папарацци давно бы об этом узнали. И при чем тут мама?!»
- Не верю, конечно…Брат – близнец?! Что за бред?!
- Ты ведь знаешь, что изначально Вентцы были семьей очень бедной. Мать нашего отца была против свадьбы отца и матери и лишила его наследства полностью. Но рождение сразу двойни было последней каплей. Вырастить и поставить на ноги двоих детей было нереально, и родителям пришлось отказаться от одного ребенка. К сожалению, этим ребенком оказался я. Мама продала меня своей знакомой, не имевшей детей, и взяла с нее обещание, что ребенок будет носить чужую фамилию, и никто никогда не узнает о том, что детей было двое. Потом дела вашей семьи пошли в гору, и одно время мать часто приходила к нам домой, принося мне подарки и помогая деньгами, но постепенно интерес к почти «чужому» ребенку пропал. Меня вырастила эта женщина, она дала мне имя Джеки, и сначала я носил ее фамилию. Но благодаря твоей популярности скрывать явное сходство было бесполезно. Так, четыре года назад я узнал о том, что у меня есть брат-близнец и что он – звездец мирового масштаба. Все эти четыре года я пытался с тобой связаться, но тщетно. И вот сейчас я, наконец, смог увидеть тебя и поговорить…, - Джеки погрустнел и отвел взгляд в сторону.
- Красивая история, но с чего я должен верить тебе?!
- Не веришь? Хочешь, проверим? Поехали сейчас к маме, поговорим.
- К маме? Поехали, только Пата предупрежу.
«Боже, что я делаю?!»
Три часа спустя мы с Джеки наперебой откачивали мать, находящуюся в полуобморочном состоянии. В ту ночь я узнал о том, что все эти почти тридцать лет на земле жил еще один человек с идентичной моей внешностью, обладающий потрясающими голосовыми способностями и, при том, в его жилах текла моя кровь. В ту ночь у меня появился брат.

Глава 3.

Пит на какое-то время замолчал, Натали тем временем перевернула кассету в диктофоне.
- Пит, если есть какие-то моменты, о которых тебе больно рассказывать или неприятно, то, ладно, так уж и быть, можешь о них умолчать.
- Да нет, что ты. Нормально все. Полиция итак вытянула из меня все, что можно и, поверь, куда более жесткими средствами, чем мой Squier или булочки с кофе. Спасибо, что пришла.
- Ладно, не отвлекайся. Продолжим?!
Красненькая кнопочка на панели диктофона вошла в свою нишу гладко, как горячий нож в масло, диктофон щелкнул, завертелись колесики и шестеренки, пленка начала свое движение. Пит снова начал жить прошлым.

После того вечера много, что изменилось. Я больше времени стал проводить дома, выслушивая извинения от матери и откровения брата. Он покорил мать с первых слов. Учтивый, вежливый, обходительный, галантный – полная противоположность мне. Плюс, шарма ему добавляло то, что он мальчик из бедной семьи, покинутый родителями и воспитываемый старой лесбиянкой. Вообщем, все внимание моих многочисленных друзей и знакомых было привлечено к нему. Единственным человеком, помимо меня, который не восхищался, а испытывал наоборот явно-выраженную неприязнь к Джеки, был мой Пат. Да, тогда я еще мог с уверенностью сказать «мой Пат». Конечно, мать знала о наших отношениях. Вся семья знала, да что там семья, весь мир знал. Это была запретная тема в семье Вентцев. Меня считали психом, ненормальным, извращенцем, а я просто любил его…просто любил Патрика…и, знаешь, сейчас люблю, наверное, еще сильнее. Стамп ненавидел Джеки. Да, именно ненавидел. Ненавидел с того самого момента, когда я попросил его понаблюдать за залом, с того момента, как увидел его глаза. Что-то подобное испытывал и я. Нет, конечно, ненавистью назвать это нельзя, но вот неприязнью легко. Что-то в нем было отталкивающее, неприятное и склизкое?!

/Девушка невольно залилась звонким смехом. «Боже, Пит, ты идиот!» - это все, что читалось в ее взгляде. Смеялась она так заразительно, что Вентц тоже покатился со смеху. Еще минуты три им понадобилось, чтобы отдышаться и продолжить интервью./

Так, о чем я?! Ах, ну да. Вообщем, мой брат – близнец не понравился мне сразу. А он, казалось, наоборот души во мне не чаял, был готов проводить со мной все время, приходил на все репетиции и сессии – вообщем, прицепился как банный лист. Меня доводила до исступления заинтересованность им другими людьми. Он нравился всем без исключения, даже фотографы просили ЕГО показать МНЕ, какую позу лучше принять. И это притом, что еще совсем недавно он был простым рабочим парнем из провинциального городка, а я все-таки энное количество времени в сфере шоубизнеса провел. Главной задачей всех наших менеджеров стало опровержение всей информации о брате. О наличии Джеки было известно ограниченному количеству человек, поэтому все мы боялись утечки информации. Мы бы просто потом не смогли отбиться от журналистов, а лишнее внимание нам было не к чему. Я испытывал профессиональную ревность, хотя даже и не только профессиональную. Ну, единственное, что радовало, так это то, что он в отличие от меня не имел ни малейшего представления о том, как играть на басухе. В какой-то момент мы с Патом решили объявить ему войну, а точнее просто поставить в полный игнор. Мы все так же жили с Патом в одной квартире, все так же спали в одной кровати, но какая-то трещинка появилась в наших отношениях. Маленькая, еле заметная, но готовая вот-вот разрастись.
В один из свободных вечеров в спальне квартиры в Чикаго начал разрываться телефон. Трубку снял Пат. По выражению его лица было сразу понятно, что звонивший вызывает у него исключительно отрицательные эмоции. Я подошел к нему сзади, обнял и прошептал в другое ухо: «Это он? Что ему нужно?». Потом я аккуратно запустил пальчик ему за резинку трусов. Стамп недовольно повел задницей, давай понять, что сейчас не лучшее время для шалостей. Я впервые за долгое время на него обиделся. Я НЕНАВИЖУ, когда мне отказывают. Особенно Пат и особенно в сексе. Вообщем, я свернулся калачиком в кресле и уставился в пятно крови на стене. «Откуда оно?». Я долго пытался вспомнить, откуда это пятно. В итоге я понял, что кровь эта принадлежит мне, ибо я не так давно поругался с Хэммингом, и эта сцучка решила мне отомстить. Я демонстративно отвернулся от Патрика, подошедшего ко мне. Он молча протянул мне трубку, развернулся и вышел в столовую. «Что этот кретин сказал такого, что испоганил настроение моему Трику?!»
- Да, Джеки.
- Привет, Пит. Как дела?
- Благодаря тебе, родной, уже плохо.
- Слушай, я не понимаю причины наших с тобой разногласий. Ты все же мой брат, я очень ценю наши отношения.
- Боже, о каких отношениях ты говоришь? Я знаю тебе полтора месяца, за эти полтора месяца моя жизнь круто изменилась. Я спокойно жил безо всяких лишних родственников и, извини меня, но на исходе жизни узнать, что у тебя есть ходячее отражение – для меня это слишком.
- Пожалуйста, не нервничай. Я очень хочу с тобой поговорить. Мы можем встретиться сейчас в Кофейной Долине?
- Зачем?
- Просто поговорить.
- Пат и я как раз…
- Я с Патриком уже поговорил. Все через час я жду тебя в Кофейной Долине.

/Короткие гудки/

Что мне оставалось сделать?! Патрик отказал мне в сексе, я такого не терплю. Я прекрасно понимал, что если я уйду сейчас к Джеки, он на меня обидится. Но ведь я не мог простить ему отказа, поэтому пошел на принцип и отправился в Кофейную Долину. Кофейная долина – это небольшая и тихая кофейня в Чикаго, в которой часто собирается вся наша компания, кстати, Бри и РиРо из Паников там тоже частенько бывают. Ах да, я ведь не сказал о том, что Джеки поехал с нами в Чикаго. Жил он у кого-то из друзей, а тусовался преимущественно с нашей группой, что доводило Пата до нервной трясучки.

/ «Стоп, Пит, неувязочка! Вы ведь хотели скрыть от прессы наличие твоего брата близнеца. Ничего так, что по Чикаго, ВАШЕМУ городу, расхаживал второй Пит Вентц. Его ведь наверняка видели, узнавали и принимали за тебя» - Натали, привыкшая к четкости и правильности, решила разобраться в этом маленьком недочетике.
« Да, ты права. Только вот в отличие от меня у него проколота левая бровь, язык, меллированные волосы и одевается он ну совсем по-другому…совсем…»
«Нда?! Ну ладно, продолжаем)»/

Я пришел в Долину ровно через час. Джеки не было, я сел за столик в самом дальнем углу кофейни так, что темная шторка почти наполовину закрывала мое новое ристалище. Минут через пять зазвонил телефон. Я подумал, что это Джеки, и уже готов был разораться на него за то, что этот лох опаздывает, но это был Пат. Его явно мучила совесть, и он бы даже извинился, если во мне не взыграл стерв в юбке (с). Я высказал ему все по поводу того, что он трахается со мной только тогда, когда сам этого хочет, а о том, чтобы думать о чувствах и желаниях партнера, он вообще не задумывался. Трик попытался оправдаться, но я продолжал нагнетать обстановку, припоминая его частые обиды, отказы и т.п. Стамп долго терпеть этого не мог и просто тихо спросил: «Ты ночевать сегодня придешь?». Его спокойствие, кротость и покорность меня остудили, и я уже более уравновешенным тоном ответил: «Не знаю, Пат, не знаю»

/Снова короткие гудки/

Я какое-то время сидел ошарашенный разговором с любимым человеком. Ни разу, понимаешь, ни разу за все время наших отношений мы с ним так не разговаривали. Казалось, что трещинка, появившаяся между нами с появлением Джеки, превратилась в пропасть. Он стоял на одной стороне, а я на другой. Оставался еще маленький, хрупкий, старенький мостик, по которому мы могли пойти друг другу на встречу, но не пошли. В долину вошел Джеки. Он огляделся, взглядом ища меня, а потом танцующей походкой направился к моему столику. Первым делом он полностью задернул шторку, и я заметил, что он кивнул официантке, чтобы нас не беспокоили.
«Интересно, о чем он хочет поговорить?»
- Привет, братик.
- Уже здоровались, Джеки. Давай только быстро, ок? О чем поговорить хотел?
- Ты прямо сходу к делу? Ну ладно, давай. Вообщем слушай, Пит, я хочу извиниться за все. Я, правда, сам толком не понимаю за что, но все же. Я больше не могу жить ТАК. Я хочу нормальных человеческих отношений. И я еще понять не могу, зачем скрывать мое существование. Ну есть у тебя брат, ну ведь это никак не отразиться на твоей славе. Я ведь толком делать ничего не умею. Ты музыкант, у тебя своя группа, популярная на весь мир, а я…я простой парень из бедной семьи. Давай наладим отношения?

Я был сражен наповал таким поворотом событий. Все это время я считал Джеки своенравной, эгоистичной тварью, не имеющей ничего общего со мной, но, видимо, я ошибался. Он искренне хотел наладить отношения. Я по-братски похлопал его по плечу и утвердительно кивнул головой. Джеки просиял и набросился на меня с объятиями. В какой-то момент почувствовал, что его крепкое объятие немного перешло границу братского, и смутился. Я абсолютно спокойно отношусь к отношениям с парнями, но вот чего добивался Джеки…

- Ты…ты ведь с Патриком, да? – Джеки исподлобья с надеждой посмотрел на меня.
- Да, Джеки, я с Патриком. Только благодаря тебе наши отношения переживают не лучшие времена.
- Извини, я не хотел, чтобы так получилось. Он очень хороший, я к нему отношусь исключительно положительно, а вот он…Что ему так не нравится во мне?
- Не знаю. И я не собираюсь обсуждать это.

Вдруг Джей сорвался с места, подскочил ко мне и поцеловал меня. Все произошло быстро, спонтанно и неожиданно. Он просто прикоснулся своими губами к моим и слегка чмокнул меня. Я отпрянул от него на противоположную сторону дивана и вытаращился на него.

/ «Щас, подожди, кассету поменяю. Ну-ка, ну-ка, вот сейчас с твинцестом в подробностях, пожалуйста»
«Извращеночка». Пит ласково потрепал по волосам девушку, уже сменившую кассету и теперь убирающую посуду со стола./

Так, что там. А! Я все же не понял, кто удивился поступку Джеки больше: я или он, но ситуацию нужно было срочно как-то разруливать.
- Джей, ты…
- Что «ты»?! Да, Пит, да! Ты понял все абсолютно правильно. Все именно так. Я хочу отношений с тобой. Да, с моим собственным братом близнецом. Я нашел тебя потому, что больше не могу так жить. Я хочу тебя, Вентц. Хочу и точка.
- А от меня ты того же хочешь? Я не воспринимаю тебя, как возможного партнера. Ты мой брат! Ау! Я не такой извращенец, как кажется.
- Я люблю тебя.
- Что?!?!?!
- Я. Л.Ю.Б.Л.Ю. Т.Е.Б.Я., - Джеки уже кричал истошным воплем на всю кофейню.
- Успокойся, поехали к тебе, там поговорим.
- Хорошо.

Джеки, как покинутый ребенок, поплелся следом за мной по направлению к выходу. Через полчаса мы уже были в его квартире.

Глава 4.

На следующее утро Джеки носился по квартире в одних обтягивающих боксах и готовил кофе. Я, сладко потягиваясь, вошел на кухню и чмокнул брата в щеку.
- Только не говори, что тебе не понравилось, - Джеки, изящно прогнувшись, ушел от моего метко посланного шлепка по заднице и разлил свежее сваренный кофе по чашкам.
- Ну при условии, что это был твой первый раз с парнем и это был наш первый раз друг с другом - все было замечательно.
Джеки подошел ко мне вплотную и заглянул в глаза, улыбнулся и потянулся к моим губам. Я ответил на движение, и наши губы слились в нежном поцелуе. Он слегка прикоснулся языком к моим губам, как бы спрашивая разрешения войти. Я приоткрыл губы, и вскоре наши языки закружились в бешеной пляске страсти. Он нежно провел ладонью по моей руке, накрыл своей ладонью мою и попытался оторваться от меня. Ну, естественно, не тут-то было. Я притянул его за талию к себе и взял инициативу в свои руки, точнее язык. Почувствовав явно нарастающее возбуждение чуть ниже живота Джеки, я решил на время приостановиться. Мы допивали кофе, болтая ни о чем, распевая песни и откровенно подкалывая друг друга проведенной ночью. Я мельком взглянул на часы и чуть не подавился последним глотком кофе. Я должен был быть на студии полтора часа назад. Осознание того, что ребята меня убьют, настигло меня уже в спальне, по которой я бегал, судорожно собирая вещи. Джеки обиженно прислонился к стеночке и доедал булочку с кунжутом. Да, кстати, в этом наши вкусы совпадают; кунжут для меня святое. Вообщем, минут через 15, кое-как приведя себе в более или менее потребный вид, я уже стоял на пороге квартиры и прощался с Джеки. Он походу на меня обиделся и картинно надувал губки, отворачиваясь от моих поцелуев. В итоге я нагло прижал его к стене и вовсю терзал его язык и губы. Обида Джеки моментально улетучилась, и он покорно согласился подождать до вечера. Чмокнув его в щеку на прощание и прошептав: «Любимый мой твинцестер», я понесся на студию.
Я по-шухерски пробрался на студию, стараясь быть незамеченным, но два серых, почему-то холодных глаза сверлили меня все дорогу, пока я пробирался к инструментам.
«Где ты ночевал?»
Я чуть гитару не выронил, когда услышал ТАКОЙ голос Пата. Холодный, механический, не передававший никаких эмоций, кроме раздражения. Вопрос достаточно интимного характера, не смотря на то, что все знали про нашу общую квартиру, был задан при полной студии народа и так, что я покраснел до кончиков крыльев моей татуировки.
«Какая разница?»
Я попытался уйти от ответа, ибо сейчас, при такой толпе, мне совсем не хотелось обсуждать это.
«Нет, Вентц, ты ответишь мне прямо сейчас, или я уйду от тебя»
Холодность моментально улетучилась при последних словах, и дались они Пату очень тяжело. Казалось, вот-вот слезинка, застывшая в уголке глаза еще прошлым вечером, после того, как я ушел к Джеки, скатится по его щеке. Мне так захотелось подбежать к нему, обнять, поцеловать, утешить. Я так любил его, но позволял себе развлекаться с другими парнями. Нельзя быть таким эгоистичным. Я сволочь! Но ведь он полюбил меня именно таким.
«Давай без дополнительных концертов, ок? Хочешь поговорить? Пойдем, выйдем, поговорим»
Я всеми силами старался отделаться от этого разговора. Ну ведь не мог я, в самом деле рассказать Трику, что провел ночь в постели с братом-близнецом, которого мы оба еще недавно ненавидели, а сейчас я испытываю к нему какие-то непонятные чувства.
«Нет, сейчас и здесь»
Стамп был на грани срыва.
Я умоляюще посмотрел на ребят в студии, и О Боже! мои мольбы были услышаны. Парни, понимающе оглядев нашу семейную пару, поспешно потянулись к выходу.
- Пит, ответь мне, где ты был и почему опоздал сегодня?
- Ты действительно хочешь это знать?
- Да, хочу.
- Я был с Джеки, на его квартире. Я трахал свое собственное отражение. Тебя такой ответ устраивает? – я решил особо не изворачиваться и просто сказать правду. Скрывать что-либо от Пата – бессмысленно.
- Ты смеешься надо мной? – Трик казался шокированным, и он действительно мне не верил.
- Да, Пат, я серьезно. Я прошу тебя, давай закроем эту тему. Это было один единственный раз, ты мне отказал вечером, и я с горя расслабился и отдал себя Джеки. У него это был первый раз, ничем он меня не впечатлил

Глава 5.

- Вот и я думаю, Пит, что ты наделал? – Натали предложила Вентцу сделать небольшую передышку, и они отправились погулять во внутренний двор клиники. Одинаковые больничные пижамы, пустые, отрешенные взгляды, полное отсутствие эмоций. Любой нормальный человек, попавший в ТАКУЮ обстановку, тоже в скором времени стал бы постояльцем этого «дома отдыха». Как Пит не сошел тут с ума – одному Богу известно. Натали и Пит шли по аллее вдоль корпуса приемного отделения. Шли молча, каждый думал о своем. Им просто нужно было время, чтобы осмыслить сказанное и услышанное. Не каждый день ведь ты раскрываешь душу совершенно незнакомому человеку и не каждый день ты выслушиваешь откровения, на которых можно сделать огромные деньги. Но почему-то Пит абсолютно спокойно рассказал Натали всю правду, не скрывая ничего, а Натали, в свою очередь, не испытала даже легкого искушения продать информацию. Слишком личным, слишком красивым и слишком важным для обоих был этот разговор.

Натали – бывшая студентка чикакгсого университета. Закончила факультет журналистики и сейчас называет себя «свободным художником / писателем». Она действительно обладает таким авторитетом и таким опытом работы в свои 22, что право выбирать, кому отдать информацию, а кому нет, всегда остается за ней. Она была еще никому неизвестной, начинающей журналисткой, когда в поисках материала для новой статьи зашла в Кофейную Долину. Она вошла в кофейню, заказала свой любимый латте и села за маленький столик возле вип-мест. Она надеялась, что хоть здесь застанет кого-нибудь из Паников или Фоллов. Помимо того, что она работала журналисткой, она еще и подрабатывала фотографом. В ожидании заказа она решила пересмотреть сделанные снимки и проверить камеру. Достав из сумки профессиональный фотоаппарат, она стала разбираться с настройками, пытаясь выставить режим, подходящий именно для этого типа помещения. Внезапно ее внимание привлекли достаточно громкие крики за вип-шторкой. Она моментально переключилась на происходящее там и постаралась, не привлекая лишнего внимания, просунуть нос за шторку. Слегка приоткрыв край тяжелой ткани, она увидела такое, чего в жизни и представить себе не могла. На большом мягком диване, полуразвалясь, сидел Пит Вентц – басист Fall Out Boy. Но на диване напротив тоже сидел Пит Вентц, только с более светлыми волосами и с проколотой бровью. В первый момент она просто опешила от увиденного. В следующую секунду, отключив вспышку, она просунула объектив камеры в щелку в ткани. Еще несколько мгновений, и отличный материал готов. Она уже собралась ретироваться с места преступления, как вдруг услышала, о чем они разговаривали. Второго Вентца, судя по всему, звали Джеки потому, что именно так к нему обращался Пит. Он просил у близнеца денег. Причем просил исключительно на героин. Срываясь на крик, светловолосый Вентц пытался объяснить, что ему срочно нужны деньги, и если он не добудет денег, то просто умрет. Пит был непреклонен и жесток.
-Джеки, нет. Ты сам виноват в том, что подсел на наркоту, сам и разбирайся. Который раз за неделю ты просишь у меня денег? Внезапно объявившийся брат-близнец это конечно замечательно, но вот брат – наркоман это немыслимо. Ты сам прекрасно знаешь, что я совсем недавно с большим трудом избавился от зависимости, и тебе того же желаю. Вообщем, Джей, извини, но денег я тебе не дам. Доставай, как хочешь и бросай все это.
- Как же так? Как же так, Пит? Все ведь было так хорошо и замечательно. У нас были такие отношения. Ты ведь сам бросил Патрика из-за меня. Помнишь? Ты говорил, что сделаешь для меня все, помнишь? Я всего лишь прошу у тебя небольшую сумму денег. Я ведь обещал что завяжу. Но просто сейчас очень надо. Милый… я очень тебя прошу.
Слезы градом катились по щекам Джеки, он медленно придвинулся к Питу и начал гладить по руке. Вентц брезгливо отдернул руку. Джеки в недоумении посмотрел на него. Приглушенный свет отбрасывал причудливые блики на лица близнецов. Натали стояла и как завараженная смотрела на развивающиеся события. Она почти полностью отодвинула штору и теперь стояла в дверном проеме, абсолютно незамеченная. Джеки с робостью, ему не свойственной, прикоснулся к щеке брата, провел по губам и повернул голову Вентца к себе. Пит смотрел на него с явным раздражением, но больше уже не сопротивлялся. Дальше последовала очень специфическая картина поцелуя двух парней. Натали потянулась, было за камерой, чтобы заснять такое, но задела рукой сумку, и та с грохотом упала на пол. Парни мгновенно разлетелись по разным сторонам дивана, и Джеки пристально уставился на еле колыхающуюся шторку. Натали, подхватив сумку, выскочила из кофейни, кинув на кассу 50ти долларовую купюру.
«Плевать на деньги»
Постояв рядом с выходом и немного отдышавшись, она достала из сумки пачку сигарет Virginia Slims и закурила. Мысли медленно начали приходить в нормальное состояние.
«Так, эти фоты можно продать. Жалко я не сделала этих двух сосущихся пидоров, но ничего, это просто сенсация. У Вентца есть брат. Причем не просто брат, а брат-близнец, ведь это был не двойник. Боже, это ведь ТАКИЕ деньги»
Внутренний калькулятор начал активно подсчитывал приблизительные суммы гонораров от всех издательств, в которые она собиралась сдать фоты. Вдруг она почувствовала прикосновение в локтю согнутой руки. В следующий момент она оказалась прижатой лицом к стене. Чьи-то крепкие мужские руки прижимали ее к холодному бетону. Краем глаза она увидела еле тлеющую брошенную сигарету.
«Вот что примечательно, вся наша жизнь как эта тлеющая сигарета»
- Дорогая, я все же надеюсь на твою сознательность. Я бы очень-очень посоветовал тебе отдать мне пленку и забыть про то, что ты видела и слышала. Сама не забудешь – мы тебе поможем. Пленку отдай!

Горячее дыхание обжигало. Полная мешанина противоречивых мыслей бурлила в голове.
«Если я пленку не отдам, это сцук меня прибьет. А если отдам, то потеряю материал. Что ж делать?»

- Вот если ты мне руку отпустишь, я дотянусь до сумки и отдам тебе пленку. Джеки, не так ли? Родной, отпусти, пожалуйста, - Натали собрала остатки силы воли и постаралась сделать свой голос более уверенным.
- Руку тебе отпустить? Больше не чего не надо. Молчи сучка, узнаю, что трепанула кому-нибудь про меня и Пита – проблем не оберешься.
Голос Джеки слегка дрожал и ломался, руки тряслись, и по всему телу шла мелкая дрожь, которая передавалась через холодную, мертвенно-бледную руку, сжимающую горло Натали. У парня начиналась ломка, причем ломка конкретная. Ему все сложнее становилось удерживать руки в таком положении, и постепенно напряжение стало спадать. Натали решила воспользоваться моментом. Резко пихнув его задом, она выдернула руку из цепких пальцев нападавшего и ударила его коленом ниже пояса. Джеки согнулся в приступе беззвучного крика. Натали подхватила упавшую во время борьбы сумку и уже дернулась, было побежать в сторону улицы, как увидела холодный, металлический предмет, мелькнувший в руках Джеки. Вздох встал комом в горле и никак не хотел проходить ни туда, ни обратно. Она повернулась спиной и со всех ног побежала к освещенной улице. Полуобернувшись, она увидела Джеки, лежащего на асфальте и его вскинутую руку с пистолетом, направленную ей в голову. Какая-то пара метров отделяла ее от спасения, но резкая боль в правом предплечье заставила ее отлететь к стене дома. В глазах темнело, но она изо всех сил старалась добежать на дороги. Натали практически упала на сиденье приостановившегося такси, и, сжимая раненую руку, на автопилоте назвала адрес своего близкого друга.

Глава 6.

- Натали, Боже, что произошло?! Вся в крови. Так, Вик! Быстро полотенце, нож, горячую воду. Быстро я сказал!
Натали ввалилась в квартиру некогда популярного актера и певца Джареда Лето, который, уйдя из мира шоубизнеса, проживал с дочерью и братом в небольшой квартирке на окраине города. Жизнь очень круто повернулась и заняла не самую приятную позицию. Его шантажировали, обвиняли в связи с родным братом, в смерти жены. Маленькая дочь переходила с рук одной няни на руки другой. Вдохновения не было, желания что-либо делать тоже. Играть наркоманов, алкоголиков и самоубийц, конечно, получалось у него просто божественно. Но ведь всю жизнь так прожить нельзя. А пару лет назад Натали, только поступившая в институт и пытавшаяся хоть как-то реализовать себя в качестве журналиста, наткнулась на него в магазине. Джа был исключительно против интервью и каких-либо фотографий, но упорством и природным обаянием девушка заполучила-таки разрешение попасть в его святую обитель, клятвенно пообещав интервью никуда не передавать и использовать исключительно для собственной практики. Она сдержала слово. Материал не попал в широкую печать. Но каким-то странным, никому не известным образом у бывших поклонников проснулся интерес к бывшему кумиру. Как потом оказалось, журналистка развернула активную Интернет-деятельность на всевозможных форумах и сообществах. Джаред почти вернул былую популярность, помогал детям, писал песни для новых молодых исполнителей и даже подумывал о воссоединении Марсов.

Пятилетняя девочка, рождение которой тщательно скрывалось, принесла на подносе миску с горячей водой, махровым полотенцем и большим кухонным ножом. Джа пронес маленькую Натали на руках до комнаты, ибо идти она была не в состоянии, и бережно опустил на диван. В соседней комнате послышался шум и неуверенная возня, затем шлепанье босых ног и в гостиной появился обнаженный по пояс Шеннон. Удивленно осмотрев лежащую на диване старую знакомую в полубессознательном состоянии, кровь, струйкой стекающую на белоснежный ковролин из простреленной руки, и родной брата, суетившегося в поисках аптечки, он дипломатично взял маленькую Вики за руку и отвел ее в комнату, попросив сидеть там и не мешать папе. Затем Шен вернулся в гостиную.
Джаред разогревал над горящей спиртовкой нож, а Натали мужественно одной рукой пыталась закатать рукав на рубашке. Получалось у нее это плохо и каждое движение приносило такую волну боли, что сознание готово было покинуть тело каждую секунду.
Шеннон молча подошел и оторвал рукав рубашки по плечо. Потом достал из шкафа еще одно полотенце, скрутил его жгутом и заставил Натали зажать его между зубов. Джаред тем временем стягивал руку резиновым жгутом, уменьшая доступ крови к раненому участку руки.
- Готова? – Джаред монотонно поворачивал нож то одной стороной лезвия, то другой над спиртовкой. Натали, сглотнув, отвернулась к стене, Шеннон обнял ее и прижал голову к своей груди, крепко зафиксировав ее в таком положении. Раскаленный металл, как в холодное масло, вошел в нежную кожу тоненькой руки журналистки, провернулся несколько раз и так же мягко вышел, нисколько не остыв, увлекая за собой маленький металлический шарик. Все это время район разрывал крик боли девушки. От перенесенной боли она мгновенно потеряла сознание. Джаред быстро вытер кровь, постепенно ослабляя жгут, и начал накладывать повязку. Шеннон отнес поднос на кухню, заглянул в спальню – малышка спала, и вернулся в гостиную. Джа поднял девушку на руки и кивнул брату. Тот молниеносно побросал подушки на диван. Джа вернул девушку на прежнее место и накрыл ее пледом.

Сквозь пелену боли комната начала медленно приобретать знакомые очертания. «А я, однако, выносливее, чем думала».
Джаред и Шеннон стояли посреди комнаты и о чем-то возбужденно беседовали. Потом Джа примиряющее положил руку на плечо брату и улыбнулся. Шеннон быстро обернулся на дверной проем и прислушался. Тихо. Только тогда он прижал брата спиной к стене и нежно его поцеловал. Пальцы Джа путались в волосах брата, а рука Шена сжимала через обтягивающие, узкие штаны член Лето.
«Бояться. Прятаться. Любить. И жить от момента до момента. Они обречены на это навсегда».

Новая волна боли накрыла Натали, и она провалилась в пустоту.