Fall Out Boy

- Трик, подними голову…Давай, давай…у тебя кровь изо рта…
- Отвали, мне не нужна твоя помощь.
- Ты в этом так уверен? Мне кажется, моя помощь тебе сейчас нужна как никогда. Трик, не будь дураком…
- Убери руки, Вэнц.
- Черт! Я хотел по-хорошему, но, похоже, мне придется силой тебя заставить поднять твою тыкву!!!
Да, выглядела эта сцена более чем удивительно. А еще минуту назад…
* * *
- Да…размер презерватива – гигантский, слоновий. Бери самый большой, который только есть. Живите счастливо и, если вам повезет, вы умрете в один день, разбившись на своем собственном кабриолете.
После этой внушительной тирады, Патрик развернулся по направлению к выходу, вылетев из клуба, словно ошпаренный. Еще примерно несколько секунд длилось непонятное молчание – тишина. Все присутствующие замерли – но вскоре безмолвие нарушила музыка, разряжая обстановку. Время словно вошло в свое русло – люди продолжили веселиться, отдыхать, будто ничего такого и не произошло. Банкет продолжался. Клуб словно проснулся после долгой спячки, которая всего-то длилась менее пяти минут. Только парочка за противоположным столиком оцепенела, не двигаясь. Так и хотелось съязвить, сказать как в детской игре «Отомри!»…Но Вэнц благоразумно молчал. Он даже, в принципе и не думал о том, что произошло и что происходит в клубе на данный момент. Он думал о том, КАК это произошло.
- Что это на него нашло? – в реальность его вернул тонкий голос Изабелл, до сих пор удобно устроившейся у него на коленях. – Я о Пати…Бедный, перепил, наверно…
Вэнц не ответил – только сдвинул брови, нервно покусывая верхнюю губу. Патрик. Сумасшедший. Что он наговорил этим бедным подросткам? Что вообще на него нашло??? Он никогда еще не вел себя таким образом. Вэнц никогда таким его еще не видел…И просто не ожидал от него такого выпада…И он, Пит, тоже не лучше. Ну, вот зачем, спрашивается, он раззадорил Пата, которому и без того хреново? Нет, Патрик не дурак. Это ты, Вэнц – вот ты круглый дурак. Да, он разозлился на Стампа, а если быть точнее на его слова. Тупая фраза о не традиционной ориентации…Тупость, глупость, пакость…Думаешь только тебя, Стамп, заботит это обстоятельство? Думаешь, тебя одного заботит будущее этих отношений в целом? Как мир примет, как люди поймут – плевать, но все же рано или поздно, все тайное становиться явным. Их отношения – не исключение. Как бы они не сопротивлялись этому…
Пит глубоко вздохнул – при этом на половину расстегнутая рубашка разошлась в сторону от расширения грудной клетки, выставляя на показ его смуглую кожу, слегка вспотевшую… Нет, не слегка, через чур вспотевшую кожу, будто только после холодного душа.
- Пити, ну как там, на счет девочек? – Вэнц ощутил чье-то горячее дыхание на мочке уха. На какую-то долю секунды показалось, что это дыхание любимого человека. Любимого им…Патрик. И больше не нужно слов – достаточно этого томного дыхания на шее, за ухом и чуть ниже. Но Питу пришлось разочароваться – это дыхание принадлежало никому иному, как обычной официантке Изабелл. Продажная шлюшка…Пит слегка поморщился – да уж, нашел с кем «поиграть» на глазах бедного Трика. Черт, какая же она уродливая!
- Никаких девочек, я должен идти, - отрезал Пит, сталкивая с себя взвизгнувшую официантку. В голову тут же нырнула мысль – завизжала, точно свинья…Грязная, паршивая шлюха…Лучше ее вообще не было бы тут! С глаз долой – эту дуру, из сердца вон – Патрик. Стамп…Куда вот интересно он поперся, в такое-то время?
Вэнц прошелся мимо стойки бара, направляясь к выходу, на ходу набрасывая на плечи помятый пиджак. И непрерывно размышлял.
Было бы весьма козырно, если б Патрику хватило мозгов заявиться к себе же, любимому домой, или в лучшем для Пита варианте – домой к бас-гитаристу. Вот это вариант, так вариант! Там сразу выяснить отношения, для приличия немного поскандалить, потом попросить прощения друг у друга, потрахаться…Вэнц ощутил отвращение к самому себе – ну вот, всегда дело ведется к постели. Но как можно устоять…Двери клуба разъехались в стороны – в лицо ударил прохладный поток воздуха, перед глазами предстал Патрик, стоящий спиной. Боже, ну как его тут не захочешь? Исхудалое до изнеможения тело, покатые плечи, выступающие сквозь джинсовую ткань, лопатки… Пит остановился как вкопанный, невольно любуясь Патриком, и всеми прилегающими достоинствами…Четыре часа утра…или ночи…плевать – они вместе и рядом, на улице, в расстоянии двух шагов. Как же хочется, прямо чешется…
Патрик стоял перед ним неподвижно, похоже, не заметив того, что Вэнц оказался сзади него и теперь пялился на его спину, пуская слюни. Не буквально, конечно…Пит жаждал, наконец, наброситься на Патрика, даже со спины – как бы это не было не по правилам, никогда не нападать на жертву сзади – но, прежде всего, нужно было начать разговор, а уже потом намекнуть на что-то более интимное.
Пит кое-как разжал горящие от желания губы, намереваясь сказать хоть что-то, любую глупость. Не успел он настроиться на нужный лад, как тут же этот лад испарился – Трик закашлялся…Вот ведь эгоист! Пит тут только собрался выплеснуть наружу все свои накопившееся светлые чувства – точнее чувства безграничной любви, как неожиданно Трику приспичило залиться хрипловатым кашлем. Черт…Что это с ним? Как он мог забыть…Легкие. Пит зачарованно следил за движениями Стампа, который в темпе вальса выудил из кармана куртки платок и приложил к его губам. Опять тупые мысли лезут в голову Вэнца – хочется стать этим платком, коснуться его пухлых губ, впитать в себя его боль, кровь…Отвращение и любовь – в одном целом. Пит не знал, как помочь Трику, не знал, что ему делать, только в башке крутилось – «Я хочу его…Даже сейчас…даже в такие моменты, когда ему плохо…Я ужасен…но я хочу помочь ему, перенять на себя его боль…Трик, если бы ты знал, как ты мне дорог, прости меня за все, что было не так…» Если бы можно было произнести все это вслух! Учитывая еще то, что Вэнц был пьян, язык у него не ладил с мозгом и вообще – едва мог ворочаться. Внезапно Патрик грохнулся на асфальт – мягко, словно в замедленной съемке, но даже, несмотря на это, Вэнц не успел толком понять, что произошло, не говоря уже о том, что он не мог даже как-то среагировать, что-то предпринять.
- Трик!!!
* * *
- Черт! Я хотел по-хорошему, но, похоже, мне придется силой тебя заставить поднять твою тыкву!!!
Пит медленно, в какой-то степени нежно, приподнял кверху голову Трика, валяющегося у него в ногах. Кровь изо рта Стампа продолжала пребывать – одного платка маловато…Пит сплюнул – ладно Стамп ему всего дороже. Одной рукой Пит продолжал держать на весу голову Трика, другой лихорадочно начал стаскивать с себя пиджак из собственной коллекции. Будь это Дольче энд Габана – было бы не так жаль и обидно за эту вещицу, но чтобы из своей коллекции, разрабатываемой долгими месяцами… Но, как говорилось выше, Питу (будь он даже трижды циничным) Стамп был дороже всего и всех на этом свете.
- Отдай мне этот платок, - Пит осторожно, вынул из крепко сжатой руки Патрика окровавленный платок и отшвырнул его куда подальше. – Держи…
- Черт…велюр? Ты спятил? Это же твой пиджак… - хрипло пробормотал сквозь кашель, Стамп.
- Заткнись, Трик, - шикнул на него Пит, поднося аккуратно свернутый клубок ткани к его губам, - я отвезу тебя в больницу…
- Нет! Не надо…не надо в больницу! Так бывает, часто бывает, Пит, пожалуйста! Не нужно…
Вэнц похолодел – Трик дрожал всем телом. Только этого не хватало…Срочно, в больницу…Если вовремя не оказаться в клинике, неизвестно как дальше будут развиваться события. Лучше не думать о плохом, хотя в таком состоянии Пит вообще не мог думать ни о чем.
- Нужно в больницу, - Пит, сглотнул, - не спорь.
Патрик не видел перед собой ничего – только какие-то расплывчатые очертания неба и звезд, и какого силуэта человека на его фоне – это был Вэнц. Он рядом, готовый помочь…
- Пит, - кашель начал спадать на «нет», голос Патрика начал крепчать, - все хорошо…
- Хорошо? Чего хорошего? Ты весь в крови! Не спорь – я отвезу тебя в больницу! – Питу было не по себе. Патрику плохо, он не знает, что делать, что говорить…Бессилие поглощало его.
Патрик слегка оттолкнул от себя сверток ткани, который все это время держал Вэнц.
- Поехали ко мне, - кашель, наконец, полностью прекратился. Трик сплюнул остатки крови, накопившиеся во рту, на асфальт. Кровь, почему-то была темно-багровой, практически черной, - не надо в больницу, поехали ко мне.
Оба замолчали, оцепенев в непонятных позах. Патрик, стоя на коленях, держа в своей руке руку бас-гитариста, который в свою очередь чуть ли не распластался всем телом по мостовой и также сжимал его руку. В другой его руке был сжат сверток ткани – пиджак, с которого капала кровь темно-багрового цвета. Глаза Трика были устремлены куда-то вдаль, глаза Пита, напротив – сфокусировались на цели. И этой целью были глаза Патрика.
- Ты хоть понимаешь, что сейчас произошло? – медленно протянул Пит, оглядев Трика с ног до головы.
- Это происходит со мной десять раз на дню, - голос Трика равнодушно отозвался эхом, - я при тебе просто никогда…сдерживал…
- Зачем? – Трик, наконец, бросил взгляд на лицо Вэнца и слабо улыбнулся. Ну и лицо у Пита…Бровки домиком, губки бантиком – точно ребенок. Вот только не будь таким испорченным до глубины своего внутреннего стержня, Патрик никогда бы не стал испытывать влечение к ребенку…
- Не хотел…травмировать тебя, - глупо звучит, зато правдиво. Так и было – Трик боялся того, что Пит не выдержит такого малоприятного зрелища.
Вэнц промолчал, слегка скосив взгляд на кровавое пятно, красовавшееся на асфальте.
- Это что-то типа припадка, кашель длится определенное время, результат освобождение дыхательных путей от сгустков крови…Всего-то… - Трик нервно хихикнул, приподнимаясь. Пит незамедлительно подхватил его за руку, помогая встать, одновременно проделывая тоже самое. Вскоре они стояли на ногах, глядя друг другу глаза в глаза. Трик даже мог пересчитать ресницы Венца… «Опять покрасил их…тушью» - тут же подумал про себя Пат, не мигая. Восемь, девять…а вот тут слиплись…наверное от дождя, а может от слез. Только вот за вечер не было повода для того, чтобы заплакать. По-крайней мере у Вэнца – так что причина слипшихся ресниц, капли дождя.
- Обещай, что никогда не будешь ничего от меня скрывать… - Вэнц отбросил в сторону пиджак, пропитанный запахом крови.
- Обещаю.
* * *
- Мне нужно переодеться.
- Да, конечно.
Питу пришлось уступить. Он не мог поступить иначе – под взглядом Патрика, он терял волю и контроль над собственным разумом, хотя обычно он всегда настаивал на своем. Но на этот раз, он сдался. В который раз.
Патрик хлопком ладоней врубил в гостиной свет:
- Располагайся, - он небрежно кивнул в сторону дивана, сам же исчезая в спальне.
Пит снял обувь – ох, господи, неужели свобода. Эти чертовы ботинки, оказались на размер меньше, чем он думал. Пришлось в них щеголять и на показе, и по всему Чикаго в поисках Трика. До сих пор сердце на уровне кадыка от волнения. Пит остался в одной только белой рубашке – одетый, будто на парад…Ему тоже не мешало бы переодеться. Вот только его вещей в квартире Пата, увы, не было. Зато в квартире Вэнца, наверно очутилось полдома Стампа – его одежда, вещи… Все время развития их отношений Трик жил у Пита – это было на руку. Поэтому Вэнц даже не возражал… К тому же Хэмми был чрезвычайно «доволен» переездом на балкон, куда Вэнц его незамедлительно зашвырнул вместе с его же подстилкой.
В гостиной было уютно, немного прохладнее, чем на улице. Кондиционер…Пит опустился на кремовый, в тон окрашенным стенам, диван из натуральной кожи. Немного поерзал, попрыгал, проверяя пружины. Слишком твердо…Было бы чуточку помягче – и в самый раз. Он глубоко вздохнул – планировка особняка Трика была идеальной. И особняк прямо на пляже, с видом на море – синяя вода, сверкающая зеркальной гладью за стеклянными дверями, ведущими в небольшой оазис растений – к чему только нужен Трику этот уголок флоры? Для красоты. Тонкое чувство прекрасного постоянно присутствовало в Патрике – Пит, не сомневался. Стамп и сам был воплощением этого самого прекрасного…
Опять вспомнился его взгляд. Глаза без всяческих, казалось, выражений эмоций. Ровный, прямой, направленный, искренний, без фальши, чуть исподлобья. Челка, обрамляющая верхнюю часть век. Обычный, вроде бы, но этот взгляд, особенно когда он был устремлен на Вэнца, доставлял бас-гитаристу такое удовольствие, которое могло идти в сравнение только с жарким поцелуем губ солиста Fall Out Boy…
Придаваясь своим пошлым фантазиям и одновременно переживая за физическое состояние Трика, Пит вскоре заскучал. Нет, конечно, с такими мыслями не заскучаешь, просто он терпеть не мог, когда оставался один в закрытом помещении. Клаустрофобия? Навряд ли. Рядом Трика нет – вот и вся причина.
Вэнц привстал, потягиваясь (при этом его брюки сползли чуть ниже бедер, где им и полагалось быть, открывая взору резинку трусов и часть знаменитой татуировки) и сделав несколько неуверенных шагов, завернул в спальню. Его глаза тут же поймали Патрика, потому что НЕ поймать его в таком виде на фоне шкафа – купе, было просто невозможно.
Он опять стоял спиной, как тогда. Но ныне его плечи были свободны от одежды. Он стоял по пояс голый, в одних только черных семейках. И в какой Трик запечатлелся позе! Слегка наклонившись в глубь бездонного шкафа, Трик рылся в, бесконечных по количеству, рубашках, пытаясь найти что-то определенно подходящее - семейки обтянули его стройную задницу…Картина в общей сложности – возбуждающая. Вот то единственное слово, которое мог подобрать Вэнц. На этот раз он начал пускать слюни в буквальном смысле. Интерес полностью был прикован к пятой точке Стампа…
Трик выпрямился, тяжело выдыхая воздух. Его глаза скользнули по зеркальной поверхности шкафа – купе.
- Пит? – удивленный возглас Трика вернул Вэнца с небес на землю. Он слегка болтнул головой, собираясь с мыслями – Трик же обернулся к нему лицом и передней частью тела, вопросительно глядя на бас-гитариста. – Ты что, пялился на мой зад?
«Конечно! А ты что думал!» Вэнц повторно болтнул головой – не наговорить бы глупостей. Щеки бас-гитариста залились краской. Вот блин, красна девица, стоит тут, мается, мнется, чего-то дожидается. Пит отвел глаза от Трика, лихорадочно оглядывая спальню. Взгляд скользнул тут же по огромной двуспальной кровати, заправленной кранным, шелковым покрывалом, затем по рядом стоящей тумбочке, на которой стояла какая-то ужасно дорогая, антикварная ваза, а в ней – пышный букет красных роз, вдобавок оформленный.
- Ээээ…розы? – выдавил из себя Пит. Его голос сорвался – поэтому вопрос прозвучал не только тупо, но и смешно. Голос, как у героя мультяшек…
- Ага, розы, - Патрик проследовал глазами за взглядом Пита, - подарили фанаты после концерта…
Отлично! Тема разговора переменилась – с задницы Стампа на цветочки, любовно оформленные фанатами. Как прелестно – фанатки еще на что-то рассчитывают. Глупенькие, наивные дурочки…
Пит не мог себе позволить не сострить:
- На восьмое марта? – сделав теперь уже уверенный шаг вперед, Пит грохнулся всем телом на постель, помяв покрывало, до этого момента аккуратно облегающее ее формы.
- Ха-ха-ха, - сухо, с иронией рассмеялся Патрик, отбрасывая в кучу на полу рубашку за рубашкой, - от тебя другого ждать не приходиться. Сейчас вроде июль-месяц.
- Стоп, с момента «другого от тебя ждать не приходиться» по подробнее, - Пит устроился по удобнее, подперев затылок рукой. – А чего ты от меня ждал, а?
- Ничего, - в настоящий момент пришлось краснеть Патрику.
Да, в душе было пусто…Боль, бессилие – все нахлынуло волной. Хреново, не то слово. Но когда Пит рядом – все проблемы, заботы, выедающие все положительные эмоции, чувства, блекнут на фоне его глаз, на фоне его улыбки. Невольно хочется забыться, представить, что этого нет, и не было…Рак легких – плевать. Умрет он или нет – тоже плевать, но эти два с половиной месяца Пат проживет на полную катушку, не отказывая себе ни в чем. Да, первое время хотелось закрыться, забраться куда-нибудь в угол, забиться, свернувшись клубком, вдалбливая себе в мозг, что он ничтожество…Что за него все уже решено там, на высоте. Огородить себя от всех, покрыться броней, непробиваемой оболочкой…И именно так бы все это было если бы не Пит. И если бы не их взаимные чувства. Да, миром правит любовь, несомненно. И рано или поздно до каждого человека доходит – любовь может все. Она убивает, она оживляет…И ей решать – кому жить, а кому умирать.
- Так я тебе и поверил, - разочарованно произнес, Пит, наблюдая за светофором-лицом Трика, которое изменило цвет со слегка бледного на ярко-красный.
- Вот и хорошо, что поверил, - Трик откопал таки подходящую рубашку с короткими рукавами черного цвета. Сложив ее в несколько раз, он подхватил ее под изгиб локтя. Пошарив руками по самому нижнему отделу шкафа-купе, он вытянул за одну штанину спортивные брюки под цвет рубашке. Пит, молчал, наблюдая за подбором одежды – конечно, он едва сдержался, чтобы не одарить Трика увесистой порцией критики: рубашка такого типа не сочетается с таким типом спортивных брюк! Пат, у тебя хоть вкус есть, нет? Глупость и заблуждение – стиль диктует моду. Тогда уж коробку от телевизора одеть на голову, и ходить по улицам – тоже стиль. Все эти мысли принадлежали исключительно незначительной части модельера и дизайнера сущности Пита, сам же Вэнц мечтал, чтобы Трик примерил на себя эту облипающую рельефный пресс рубашку материала стрейч…
Трик еще секунду колебался – может не брюки, а шорты? Какой смысл, – с какой это стати он стал модником? И интересно, о чем сейчас думает Пит?
А Пит, думал о том, о чем он думал беспрестанно и беспрерывно, находясь в одном радиусе с Триком. Да, Вэнц, ты озабоченный, помешанный на сексе. Помешан на этих глупых чувствах, на любви. Самое главное – на Патрике. Но, в самом деле, что тут такого? Предаваться панике и т.п., сдаться и смириться с участью любимого человека и со своей участью, с жизнью без Стампа…Бр-р-р-р! Даже думать не хочется об этом! Никогда не допускай появления таких мыслей в твоей башке, Вэнц! Иначе ты просто сойдешь с ума. К тому же, Трик не умрет – Н.И.К.О.Г.Д.А.. Ему сделают эту операцию. Да, хорошо, что Трик не видел, в каком состоянии пребывал, Пит после звонка терапевта. Он у себя в квартире по потолку бегал от радости…Да, Стамп, ты ляжешь под скальпель. Или я тебя потащу в больницу силой! Пит, представил эту живописную картину – он тащит за шиворот сопротивляющегося Трика, прямиком в больницу, на «съедение» этим безжалостным докторам…
- Ты куда? – Вэнц соскочил с кровати, завидев, как Трик направился в ванну, вместе со сменной одеждой.
Патрик остановился:
- А ты как думаешь? – он жестом руки взмахнул по своему телу и лицу. – Привести себя в порядок.
- Аа-а-а…- тупо протянул Пит, – Слушай, а у тебя рубашки моего размера не найдется? А то…
- Поищи в шкафу, - бросил ему Трик, уже защелкивая на замок дверь ванной комнаты.
Пит недовольно фыркнул – и с чего Пат стал таким подозрительным? Будто знал, что Пит, не сможет устоять перед соблазном. Какой стыд…какой стыд…
Долго шарить в поисках не пришлось – Пит буквально рывком, выудил из общей кучи какую-то очень старую, потертую рубашку красного цвета, которая была наверно размеров на десять больше его. Эта рубашка, похоже, дожидалась своего звездного часа – когда Трик снова растолстеет. Когда-то, в те времена, когда Трика разбомбило до неимоверных размеров, он безвылазно носил на себе эту рубашку. Любимая рубашка, причем не стиранная. Запах тела Пата – блаженство. Пит ни секунды не медля, переодел рубашку. Подошел к зеркалу, рассмеялся над своим видом – такое впечатление, будто парашют нахлобучил на свое идеальное, стройное тело. Но ощущение от этого ни с чем не сравнимое…Запах Трика…рубашка, словно на вечно сохранила тепло его тела.
Вэнц снял брюки – остался в одних обтягивающих семейках в рубашке Трика. Скучно…делать нечего…из-за двери ванной слышатся всплески воды. Душ…Трик принимает душ. Блин, приспичило же ему дверь закрыть!! Может выломать…Вэнц – ты псих.
Ничего не оставалось, как пристроиться около двери, прямо на коленях, в позе лотоса и прислушиваться к этим однообразным всплескам. Пит, уткнулся носом в локоть, опустив взгляд.
Together…
When I am alone, I
Feel some much better
When I am around you
I do not feel.
Тишина, только всплески. Пит, начал беспокоиться. Зная Трика, начнешь тут беспокоиться.
- Патрик, - Пит, постучал в дверь ладонью, все так же прибывая в позе лотоса, - ты как там?
- Нормально.
Вэнц облегченно вздохнул – значит, Трик и вправду собственной гигиеной занялся. Давно пора. А Пит уже думал…Просто попытка к самоубийству предпринималась слишком часто. С того самого момента, когда их отношения начали крепчать. В плане близких отношений. И тут накатило…Откровения поперли…Питу резко захотелось поговорить…Обсудить все, что так давно мучает их двоих. В глубине души. Очень глубоко.
- Извини меня… - Пит прижался губами к щелке двери, чтобы его было лучше слышно. – Я тогда не хотел тебя…я с той официанткой ничего…не более того…Я разозлился на твои слова…
- Я так и понял.
Голос Трика отзывался чуть приглушенно, но неподражаемо ровно. Прямой взгляд, ровный голос – Стамп…Какие у Пита чувства к нему…Любовь и не только, как к сексуальному партнеру. Может даже какая-то отцовская любовь…Словно покровитель, он ощущал себя нужным в плане защиты, некой брони. Он должен был быть рядом с Триком всегда – навечно. Так должно быть. Они будут вместе…
Трик не принимал душ, не брился. Он сидел в такой же позе лотоса, прижавшись затылком к двери с противоположной стороны. В руке он вертел лезвие бритвы. Но не для того, чтобы пустить кровь из горла или порезать вены…От бессилия. Нужно было что-то держать в руках. Пустота может исчезнуть, если открыть дверь и перед глазами вновь предстанет Пит. Как спасение утопающего…Кран был открыт на полную мощность. Брызги воды попадали на лицо. Трик думал. И слушал дыхание за дверью. Вэнц. Да. А в мозгах было другое – Фрэнк Шепард. Патрик так и не рассказал Питу об этом странном старикашке. Лучше промолчать, иначе Пит примет его за больного. За сумасшедшего. Пит, мог понять все – сомнений не было. Но только не фразу о Красной Магии, даже если она была произнесена не Триком, а незнакомцем в клубе. Молчание – золото.
- Я играл ею…
Трик моргнул. Пита потянуло на откровения. Начал трезветь, наверно.
- Да? Я думал ты всегда остаешься готовым трахать все, что движется…
Трик даже не думал о том, что говорил. Он до сих пор был пьян. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке…
Тут же в дверь был адресован энергичный пинок ногой. Пит со всей дури пинанул…
- Ладно, извини. Ты тоже меня извини. За те слова.
I comb the crowd and pick you out
My mouth moves too fast for you to figure it out
It starts eyes closed to fingers crossed
“To I swear, I say”
- Слушай, откуда ты знаешь про третье отверстие, - Пит после минуты молчания, залился детским смехом.
Трик смутился. И решил и вправду принять душ и привести себя в порядок.
- Да так…читал где-то… - он залез в ванну, оказавшись под фонтаном брызг прохладной воды.
- Специальная литература? Не знал, что твоя настольная книга Камасутра, - Пит продолжал ржать, безумно заливаясь смехом. Послышался глухой удар тела – похоже, Вэнц начал кататься по полу от смеха.
- По себе не судят, - съязвил Трик набирая воду в рот и тут же выплевывая ее слегка красноватой струйкой. Кровь…еще во рту.
- Да, нехило ты ту молодую парочку отчитал. Прям профессионал своего дела.
- Это чисто нервы.
- Ты бы не стал говорить о том, о чем даже представления не имеешь.
- Ну…да…Но, во-первых, я был пьян. Во-вторых, кое-кто, не будем показывать пальцем, меня вывел.
- Я же попросил прощения!
- Я тоже.
- Тогда забыли?
- Тогда забыли.
- Я за тебя жутко перепугался тогда…у клуба…
- В штаны наложил?
- Не смешно.
- А, по-моему, смешно.
- Трик!
- Молчу!
- Я серьезно, не знал даже, что делать…
- А что ты мог сделать?
- Я не знаю…я растерялся…
- Ладно тебе, расслабься. Мы же вроде сказали, что забыли.
- Это не забыть.
- Постарайся. Этот вечер…я хочу как можно скорее забыть…
- Да, я в какой-то мере тоже.
- У нас завтра концерт, да?..
- Неужели, ты не забыл?! Да, в шесть вечера, на стадионе. Несколько сотен человек припрется. Может даже несколько тысяч…
- Не обольщайся.
- И не думал. А вот наши фанатки обольщаются. На счет нас. Цветочки, вон, дарят. И даже не догадываются…что мы…ты понял.
Трик не ответил.
One night and one more time
Thanks for the memories
Even though they weren't so great
He tastes like you
Only sweeter
One night, yeah, one more time
Thanks for the memories
Thanks for the memories
See, he tastes like you
* * *
- Неужто! Ты побрился!
Теперь они оба сидели на кухне, потягивая кофе со сливками, но без сахара. На часах семь утра. Трик в черной, стрейч рубашке и под цвет спортивках. Пит – в одних семейках, и в старой, завалявшейся с тысяча лохматого года рубашке Трика. Парашют, мля.
- Как видишь, побрился, - Патрик хлебнул кофе, одновременно что-то строча в своей записной книжке. Пит сидел прямо напротив него, так же потягивая кофе, любуясь занятостью Стампа. Нет, и все-таки сегодня, дабы завершить начатое, и чтобы скрепить такими, так сказать, узами их перемирие, он трахнет Трика. Даже против воли…Хотя нет, против воли, у Пита духу не хватит – слишком чутко он прислушивался к чувствам Трика, чтобы так грязно и пошло поступить с ним!
- Я не знаю, как мы будем выступать… - Трик поднял на него взгляд, при этом Пит, немного отстранился от него, подскочив на стуле. – Ты чего?
- Нет, ничего, продолжай.
- Просто…я спать хочу… - Патрик указательными пальцами оттянул мешки под глазами и зевнул. Да, вид у него, не из лучших. Синие мешки под глазами, бледное лицо и смотрящиеся контрастно на коже, рыжие волосы, словно завядшие, безжизненные… - Чтобы привести себя в чувство, надо выпить несколько литров черного кофе.
- Знаешь, кажется, тебе нужно другое. Для встряски, - Пит не отрываясь смотрел в глаза Пита, криво улыбаясь. Но улыбка получилась какой-то детской, наивной, словно говоря: «Ну…не мучай меня…давай начнем»
- Даже не думай, - коротко отрезал Трик, - после твоих надругательств надо мной…
- Надругательств? – Пит, сверкнул глазами, одним глотком осушив чашку. – Ты так это называешь?
- Извини, неудачная шутка, если тебя это так задело, - Патрик отвесил поклон персоне Вэнца, - и вообще, я спать пошел. Если не возражаешь.
Он приподнялся со стула, сделав несколько твердых шагов по напольному покрытию, которое начиналось уже в гостиной.
Канаты рвутся, а между нами и вовсе тонкая нить.
О нас с тобою не снимут фильмов, в моем мобильном гудки
Твоей тоски. Не сходи с ума…
Трик остановился. Теплая рука, ладонь бас-гитариста крепко, но нежно сжала его локоть.
- Постой.
Ведь ты все равно вернешься,
На небосклоне луна рассыпалась в звезды
Слишком поздно – у нас уже все так серьезно.
Можно понять, хотя трудно принять.
Да, я смог изменять, мне пришлось выбирать,
Не хочу тебе врать, мне сложно, остановись, не перебивай,
Дай рассказать. И вот опять и опять плейбэки из телика
Словно на повторе, новая истерика, доплыть бы мне до берега
Но корпус Титаника, налетел на айсберг, и началась паника.
Обратная динамика, тащит меня ко дну, захлебнувшись в аргументах
Я тону. Ощущаю глубину. Мало помалу. Чувствую, что там внизу
Будет новое НАЧАЛО.
Десять утра. На столе опустевшие чашки. Записная книжка. По покрытию разбросана одежда. Часы отсчитывают секунды, минуты. В спальне хаос. Красное покрывало, облегающее тела. Пит, улыбался во сне своей неповторимой улыбкой. Трик не спал, сидел на краю кровати, уткнувшись лицом в колени. По его щекам медленно скатывались слезы.
* * *
- Эндрю, какого хрена, ты тут под столом таскаешься!
- Да я свои очки не могу найти! Блин, снял их только на минуту, и уже сперли, гады! Эй, кто-нибудь видел мои очки?!
- Отвали, Херли! Никто не брал твоих очков! Кому они нужны! И разуй глаза, они у тебя на носу!
- Ой, точно…Спасибо…То-то думаю, зрение что ли ко мне прежнее вернулось?
- Джо! Ты опять куришь травку??? Я тебе что говорил, на счет твоего кокаина!
- Это не кокаин! Это вообще не травка! Это…это…
- Ага, конечно! Сначала трубку из носа вынь, а потом уже объясняйся! Пит! Где Пит???!!!! Ах, вот и ты. Пит, ты…да. Как всегда в отличной форме, в отличие от своих дружков. Гитару проверил?
- Да. Ага. Угу.
- Отлично! Патрик! Где Стамп? А, вот и ты. Явился, не запылился! Кепка не ровно! Ширинка расстегнута! Бакенбарды торчат в разные стороны! Весь бледнющий как смерть! Смотреть противно!
- Так не смотрите…
- Что?! Я те щас дам, не смотрите! Приведи себя в товарный вид, пока я за тебя собственноручно не взялся!
- Упаси, Бог.
- Я все слышал! Ну-ка, ребятки, поживее, поживее.
За дверью гримерки с золотой вывеской «Fall Out Boy» грохотали голоса продюсера и всей четверки из группы. Парни уже с пяти часов носились по всему помещению гримерки, готовясь к выступлению. При чем с такой активностью, что грозили друг друга покалечить – то и дело натыкались кто на кого, снося друг друга с дороги. Еще бы! Продюсер держал их в железной узде – все, как в армии. Включая его голос. А сам-то из себя, ровным счетом, ничего не представляет – низкорослый, пухлый, лысый, с жидкой, черной бородкой, как у горного козла (таким красочным описанием продюсера был готов одарить каждый из группы). И вечно не закрывающийся рот – от его завываний уши в трубку заворачивались. Но, на сегодня, в принципе, истеричный тон голоса продюсера был оправдан. До выхода – две минуты, а они вообще не готовы!
- Так! Осталась одна минута! Резче! Резче!
- Все! – все четверо, подхватили инструменты и продюсера под подмышки и понеслись по коридору, ведущему на сцену.
- Налево! Ага, а тут направо! И вперед! Скорее!
Пит и Патрик раздраженно переглянулись. Еще несколько метров…только бы успеть! Ура! Выход на сцену, наконец-то! Четверка опустила продюсера на пол.
- Ребятки, зажгите этот стадион! Зажгите сегодня весь Чикаго! Я в вас верю! Все, вперед!
Джо, Эндрю и Пит, словно на эшафот, шагнули в неоновый свет огней, прямиком на сцену. Их тут же поглотил рев тысячи людей, вперемешку с аплодисментами. Патрик помедлил, подойдя к продюсеру вплотную:
- Слушай, Алан…Я хотел спросить…
- Парень, время не очень подходящее! – продюсер похлопал его по плечу и пинком под задницу выгнал на сцену.
Трик хотел, было обернуться, чтобы отвесить Алану какой-нибудь десятиэтажный мат, но его голос утонул в овациях. Десятки иллюминаторов, направленных в глаза, разноцветные огни, неон, тысячи людей, взвывающих на всю силу глоток. Фанаты…Их ждал двухчасовой концерт. Два часа – и ты свободен, Стамп.
Патрик слабо улыбнулся и помахал рукой ревущей толпе, сгруппировавшейся вокруг сцены, протягивая руки к желанным трофеям. Реакция была незамедлительна – режущий уши рев накрыл волной. Трик натянул кепку на глаза, все так же медленно оглядывая огромный стадион, до отказа переполненный людьми. Мелькали плакаты с их группой, флаги с татуировкой Пита на интересном месте, кто-то проявил смекалку – и уселся кому-то на плечи, чтобы видеть из далека сцену и зрелище, которое должно было разыграться уже сейчас. Прямо сейчас.
Микрофон около губ, сжимаемый рукой. Справа – застыл Джо со своей серебристой гитарой, слева – Пит, кивающий головой, рыдающим фанаткам, с черно-красной гитарой. А сзади – Эндрю за барабанной установкой, постукивающий своими двумя волшебными палочками. Они не успели договориться, с какой песни начнут свое выступление. Так что тебе решать, Стамп, с какой песни начнется мучение твоих голосовых связок.
Через плечо перекинут ремень черной гитары, одет точно также как в клипе Thnks fr th mmrs, только костюмчик сшитый специально на его похудевший силуэт. Под пальцами – тонкие струны. Пальцы начали приходить в чувство. В голову ударила слава, экстаз от направленного на него света. Зажжем, еще как. Пусть стадион зальется слезами, оплакивая не доступные трофеи, на самом деле не догадывающиеся, что оплакивают приближение Черного Парада. Его смерть.
Welcome to the Black Parade – да это не песня F.O.B., но она так подходит к описанию конца его жизни.
Струны дрогнули – стадион затих. Патрик начал играть. Отрывисто, по одной ноте. Он надеялся, что ребята догадаются и подхватят мелодию. Так и произошло. Стадион вновь взорвался – это была песня THE TAKE OVER & THE BREAKS OVER. Они зажгут сегодня Чикаго. Их имена будут гореть в небе – созвездием F.O.B..
- Baby, seasons change but people don't.
And I'll always be waiting in the back room.
I'm boring but overcompensate with
Headlines and flash, flash, flash photography.
Он пел во весь голос, будто в первый и в последний раз. Его снимали на камеры, фотографировали, сзади него возвышался огромный экран, показывающий его же собственное лицо. Надвинутая кепка, глаз не видно. Этот экстаз, эта слава, эта всеобщая любовь пьянила разум сильнее, чем мартини. Его правая нога выстукивала в такт песне, он стоял на месте, но пытался хоть как-то двигаться. Его жесты, его взмахи головой – он вновь ожил. Он жил и страдал, погружаясь в аплодисментах. Три минуты с лишним…
- We don't fight fare.
Don't pretend you ever forget about me.
We don't fight fare.
Овации, безграничные овации. Да, восхваляйте нас, делайте нас своими идолами, идеалами, богами, кем угодно. Возвышайте нас, тешьте надеждами свои души. Мы новые короли этого царства…этого жанра эмо, даже если это не так.
- Dance, Dance
We`re falling apart to half time.
Dance, Dance
And these are the lives you`d love to lead.
Dance
This is the way they`d love if they knew how misery loved me.
Песня, за песней. Все эти два часа. Пой, Патрик, как будто в последний раз.
- Penny for your thoughts but a dollar for your insight
Or a fortune for your disaster
And I'm just a painter and I'm drawing a blank
Да, ваши мысли не стоят даже пенни. Сзади него зажигали Джо с Питом, на пару кружась вокруг своей оси, подпрыгивая в воздух. Да они творили что-то невообразимое.
- So long live the car-crash heart.
Cry on the couch till the poets come to life.
Fix me in 45.
Уже спели практически половину нового альбома. Патрик пел песни, но в виске как будто по специальному подбору звучали определенные куплеты, фразы и слова. Он пальцем приподнял козырек кепки, оборачиваясь назад. В стороне стоял черный рояль. Да, время для Golden.
Он небрежно отложил гитару подальше, расправляя плечи и не смотря на других участников группы. Это было, практически соло. Стамп поудобнее присел за роялем, кладя пальцы обеих рук на черно-белые клавиши.
- How cruel is the golden rule?
When the lives we lived are only golden-plated…
Микрофон, прицепленный за ухом. Точно Элтон Джон. Патрик мысленно усмехнулся, оглядывая стадион. В руках у каждого была припасена зажигалка – теперь в воздухе витали одиночные, отдельные друг от друга огоньки, покачивающиеся из стороны в сторону. И такие же, как и огоньки, однородные лица людей в полумраке.
- And I knew that the lights of the city were too heavy for me…
Неожиданно его глаза остановились прямо около границы зрительных мест и сцены. Там, в толпе млеющих от его голоса фанаток с закрытыми глазами, он разглядел девушку. Как странно…он приметил из толпы совершенно обычную девушку, ни чем вроде не отличающуюся от ей подобных. Но нет, она отличалась от них…
- And though I carry karats for everyone to see…
Ее карие глаза были широко раскрыты и смотрели прямо на него. Бледная, цвета слоновой кости кожа, легкий румянец. Идеальные черты лица, в меру пухлые губы. Густые, вьющиеся, распущенные, каштановые волосы, обрамляющие лицо и спадающие на плечи и грудь.
- And I saw God cry in the reflection of my enemies
And all the lovers with no time for me
And all of the mothers raised their babies
To stay away from me…
И одета она была как-то странно…Как-то по старинному, что ли? Белое с кремовыми оттенками на нижней части юбки, платье. Черный, затянутый до отказа корсет, делающий талию осиной. Да, она была необыкновенна красива и смотрелась в этой толпе инородно. Кто она? Такое чувство, будто Патрик знает ее всю жизнь и одновременно не знает о ней ничего, так как даже не был с ней знаком.
- Tongues on the sockets of electric dreams
Where the sewage of youth drown the spark of my tears
And I knew that the lights of the city were too heavy for…
Кто эта девушка? Он должен, обязан узнать это…Она словно притягивала к себе. Она не улыбалась ему, нет, не бросала в его сторону воздушные поцелуи, просто наблюдала за ним, за его игрой на рояле, за его голосом.
- And though I carry karats for everyone to see
And I saw God cry in the reflection of my enemies
And all the lovers with no time for me
And all of the mothers raised their ba