Fall Out Boy

Автор: M@REBLOOD
Название: Поместье Потерянных
Пейринг: Patric Stump, Cristina Daae
Жанр: Darkfic
Рейтинг:
Предупреждения: насилие в виде садо-мазо, «легкая цензура», масса крови.

Рука застыла над бумагой. Надо решиться, просто необходимо. Это ведь легко – всего лишь несколько слов, это все что требуется. Только чтобы эти слова были в меру информационно-несущие. Каждое слово должно быть продуманно, каждая запятая, каждое тире. Он нахмурил брови, покусывая уже и без того еле живую ручку. Так было всегда – он нервничал, а доставалось всегда только ручке. По-крайней мере на ней это отражалось физически. Ладони вспотели – еще один признак того, что он нервничает. Нужно расслабиться. Он мельком осмотрел свой рабочий стол, свою комнату. Слишком много тут этих фотографий – надо было бы убрать их, только вот времени не хватит даже на то, чтобы просто элементарно собрать нормально вещи. Под столом, как раз под ногами валялся впопыхах, но заранее собранный рюкзак. Все что нужно: медальон, святая вода, кинжал, банальный пистолет с такими же банальными пулями, сменная одежда, немного провизии и еще…что-то из совершенно не нужного барахла. Да уж, как он только потащит все это на себе такую даль? Лишний вес ни к чему, но мало ли, вдруг что-то пригодится. Даже если это «что-то» случайно завалявшаяся салфетка или булавка. Так, ладно, хватит о мелочах. Уже полночь. Успеть бы на поезд…Интересно, может быть в Чикаго до сих пор сохранилась традиция здешних таксистов «работать круглосуточно». Не пехом же ему добираться до вокзала.
Патрик запустил руку в свои рыжеватые волосы, пробегаясь глазами по единственной надписи, над которой он так усердно работал эти полчаса. Одно предложение на весь лист – только бумагу перевел.
«Не ищи меня».
М-да…Пат, ты стареешь. В свои двадцать пять, у тебя уже заскоки на все сорок. Раньше, какие-то два года назад, песни писал за пять минут (ну естественно требовалась обработка и все такое), а тут какое-то прощальное письмо не смог написать. Прощальное…Как банально. Ну и, что он мог написать? Что-то типа: «Со мной все будет в порядке…я верю в то, что ты поймешь…мне не безразлична твоя судьба…но я должен…» и т.д. и т.п.
Скорее, это бы звучало как-то не искренне, нежели было бы похоже на прощальную речь. Как-то искусственно, что ли? Патрик поджал губы, медленно выдыхая. Очевидно, что это обращение к одному человеку, надо бы исправить, чтобы Джо и Эндрю вновь не укорили его в очередной «невнимательности к их персонам». Немного поразмыслив, Трик дописал ручкой к слову «ищи» частицу – те. Ну вот, глагол во множественном числе. И пусть только Джо и Эндрю попытаются съязвить на его счет – все равно ничего не выйдет. «Не ищите меня». Он подавил в себе желание подписаться «Трик», «Пат», «Питрик». Одним из этих исковерканных имен, придуманных ни кем иным, как Вэнцом. Патрик усмехнулся: Питрик – гибрид их имен. Их имен с Питом.
* * *
Он прижался лбом к стеклу. За окном мелькали постоянно сменяющие друг друга пейзажи, схожие в своей сущности только тенями, подаренными им этой лунной ночью. Полнолуние? Нет, убывающая луна, только убывающая. Патрик нарушил уговор – он должен был покинуть Чикаго в полнолуние, когда вокруг кишели твари, в чем-то аналогичные ему, его внутреннему зверю. Да. Он нарушил договор. Кристина будет более чем расстроена. Но такое с ними двумя происходило довольно часто – каждый в какой-то мере нарушил договор в течении этих двух лет. Два года – срок их обоюдного решения, также нарушен на несколько дней. И будет нарушен еще по-крайней мере на пару суток. Примерно столько времени потребуется на весь путь к Обители Безликих. Нет, не так. Кристина любила называть этот замок никак иначе, как «Поместье потерянных». Что именно было потеряно, итак понятно. Много чего – за эти два года.
Она предупреждала Патрика о последствиях разлуки. Она видела, что Трику была необходима свобода. Всюду и везде – свобода как физическая, так и моральная, так и духовная. Именно поэтому Трик и полюбил ее, в ту ночь, в ту самую ночь в полночь, ни минутой раньше, ни минутой позже. В тот самый момент, когда она успела остановиться и сказать «Нет». Патрик увидел в ней нечто человеческое, нечто, что говорило само за себя. Она оставалась человеком, пытаясь забыть о том, что ее внутренне Я, всегда оставалось собой. Человек. Трик прерывисто вздохнул. Ему вспомнились ее губы, бледные, слегка сжатые губы. Ее карие глаза, ее белую, словно оттенка слоновой кости, кожу. И каштановые, вьющиеся волосы, в которые он любил запускать пальцы… воспоминания были настолько яркими, настолько четкими, что Патрику в какой-то момент даже показалось, что Кристин вот-вот появится здесь, в этом самом поезде, в это самое время. Появиться неожиданно, как она всегда это делала. Все-таки она оправдывала себя, свою вторую сущность, которую она выбрала, заглушая в себе все людское – чувства, эмоции. Любовь.
Трик дрожащими пальцами раскрыл рюкзак, немного покопался в нем и, наконец, не без труда, выудил из него медальон. Кристина просила его хранить этот медальон у себя, до того как настанет время. Оно настало, несомненно. Еще неделю назад, Трик уже был заранее предупрежден. Медальон впервые за эти два года вновь заиграл.
В поезде никого не было, не считая самого Трика. И не считая этой мелодии. Медальон раскрылся, открывая глазам движущуюся черно-белую картинку. На ней были изображены двое – девушка, чем-то очень напоминающая Кристину, и мужчина, знакомый Трику только, по словам самой Кристины. Мужчина в белой, кожаной маске. Оба кружились в вальсе, смотря друг другу в глаза и улыбаясь. Правда, улыбка у мужчины была какой-то исковерканной. Неудивительно. Они кружились, повторяя движения, вливаясь ими в мелодию, становясь нотами этой самой музыки. Удивительно красивая музыка, удивительно мелодичная…Панк, рок, эмо – ничто из этого не шло в сравнение с этой спокойной, умиротворяющей музыкой. Трик знал мелодию, знал слова. Они до сих пор стучали у него в виске, отражаясь голосом Кристины. У нее был удивительный голос – такого как у нее, Трик еще в своей жизни не встречал.
Пату больше всего в жизни вновь хотелось петь. Поэтому он и возвращался назад, к Кристине. Эти два года были даны ему, чтобы он мог выбрать. Но даже спустя это время, он до сих пор не сделал выбор. Тем труднее ему будет. Труднее будет выбирать между жизнью, предложенной Кристиной, и его прежней, человеческой жизнью. Мелодия звучала в медальоне уже не так звонко, как прежде, как всего несколько дней назад. Похоже, Кристина просто устала призывать его, скорее всего уже отчаявшись. Считая, что Трик обманул ее, воспользовавшись ею, ее силой. Но он никогда бы не посмел так поступить – Кристина все-таки спасла ему жизнь, пусть и такой ценой. Но спасла.
Патрик тупо уставился на танец пары в медальоне. Скоро надо будет сходить с поезда. Машинист уже заранее предупрежден им, если он только не забыл о вынужденной остановке. Музыка оборвалась. Трик медленно захлопнул крышку медальона, засовывая его к себе в карман пиджака.
* * *
- Черт вас всех подери! Кого еще принесло в такую рань?!
Дверь хижины резко раскрылась. Из нее с трехэтажными проклятиями вылетел мужчина лет сорока, держа перед собой массивный, железный арбалет с угрожающе направленными на Трика стрелами.
- Мартин? – мужчина не сказано удивился внезапно появившемуся на его пороге ночному гостю. – Мартин, господи, это ты?
- Здравствуй, Фрэнк, - прохрипел Трик, улыбаясь сквозь щетину трехдневной давности. – Да, как видишь, это я.
- Так что ты стоишь на пороге??? Входи, входи же! Я уж думал…ты извини меня, дурака. Сам понимаешь, времена не из легких…
- Да-да, конечно.
Патрик шагнул внутрь, чувствуя, что его уголки рта расплылись в слабой улыбке. Сколько воспоминаний! В течении этих двух лет хижина Фрэнка ни на йоту не изменилась – даже предметы были расставлены как прежде. И хотя Трик за эти два годы бывал у Фрэнка трижды, не считая этого раза, хижина оставалась все той же неизменной – словно дуновением средневековья. Именно в таком стиле она и была представлена перед глазами. Неизменно, как и десять столетий назад? По-крайней мере Фрэнк так говорил – если, конечно, он не наврал с три короба. Да, в этой хижине присутствовало несколько представителей античной давности, ну, если и нельзя их было назвать античными, то уж антиквариатом их можно было назвать без угрызения совести. К примеру, можно было привести деревянную софу, исполняющую роль ложи, или, к примеру, вот-вот готовый упасть на одну ножку стол. В общей сложности все вокруг, в этом «домике», можно было назвать еле «живым». Вот жил бы здесь Трик – он бы тут буквально дышал бы над каждым предметом, пылинки сдувал и вообще, боялся бы присесть на один из, вручную переплетенных, стульев.
- Мартин, - Патрик вздрогнул от неожиданности. Грубый голос Фрэнка вернул его к реальности, - что случилось с тобой за эти полгода? Знаешь, если бы ты не заговорил со мной, я бы точно подумал бы, что передо мной призрак твой стоит.
Патрик обернулся – Фрэнк как раз закрывал за ними дверь. Спустя уже секунду их взгляды пересеклись.
- Ох, лопни моя селезенка! – Фрэнк схватился за сердце. – Ты весь бледный, как смерть! Да и еще исхудал до невозможности! Тебе, кстати, недалеко осталось до приведения! Вон, уже скоро прозрачным станешь!
- Не говори глупостей, Фрэнк, - хрипло усмехнулся Трик, наблюдая за тем как тот начал лихорадочно возиться у себя на кухне. – Просто я крови не пил эти полгода…
Послышался звук разбитой чашки. Патрик, прикусил губу, приготовившись к нотациям.
- Ты что, шутишь? – из-за кухонного шкафа появилось разгневанное и одновременно ошалелое от ужаса лицо Фрэнка. – Ты не пил крови все эти полгода? Обалдел ты что ли?
- Мне просто противно…
- Ты в курсе, что мог умереть?
- Да…
- Ну и?
- Что? Если я не могу…
- Я уже думал чай тебе приготовить…но похоже тебе совсем не чай нужен.
- Пожалуйста, Фрэнк, не нужно. Это лишнее…
- Кристина строго-настрого приказала мне следить за каждым оборотнем в этих краях. А за тобой, и то подавно.
Патрик замолчал, засунув руки в карманы. При одном только упоминании имени Кристины, Трику становилось не по себе. Он осторожно опустился на ближайший стул, вдыхая и выдыхая запах хвороста в камине. Его глаза внимательно следили за движениями рук Фрэнка.
Фрэнк вряд ли мог похвастаться своим видом. Ему хоть и исполнилось недавно сорок лет, но выглядел он так изнеможенно, так измученно, что если бы Пат не знал его истинного возраста, то уж мог спокойно прибавить лет этак двадцать. Но Фрэнка можно было понять – работа была у него не из легких. Он исполнял роль егеря этой местности, этого леса, кишащего до отказа всевозможными тварями всех видов. Он был некем иным, как волчьим пастырем. Поэтому он и должен был заботиться обо всех жителях этого леса, через который Пату было необходимо пробраться к своей цели. Это было как раз кстати – Трик ужасно устал за последнюю неделю, так как ни разу за все эти семь дней ни минуты не вздремнул. Он исполнял свои обязанности. Важно ли это было, когда от такого усердия он мог умереть? Без перерывов, убивая себе подобных, но так и ни разу не вкусив кровь убитых им жертв. Да, он был на грани смерти. Фрэнк прав – он знал, каково это быть на волоске от смерти, отстреливая в этом лесу практически каждый день обезумевших оборотней и вампиров, которые по своей сущности не могли прожить без человеческой плоти. Именно поэтому они и «съезжали с катушек». И именно поэтому Фрэнку каждый день приходилось рисковать своей задницей и не только ею. На нем это отражалось как никак наглядно – все лицо было украшено шрамами, вряд ли, даже при большом желании, на нем можно было найти живое, нетронутое когтями место.
- Мартин, тебе придется выпить это.
Патрик в который раз вздрогнул. Что-то он слишком пугливый стал за последнее время. Нервы на пределе. Он пододвинул стул поближе к столу, на который Фрэнк поставил глиняную чашку. Бросил взгляд на содержимое сосуда и поморщился – темно-красная жидкость, покрытая темной пленкой, застыла в чашке словно зеркальная поверхность, отражая его недовольное лицо. Рука не спеша, отстранила чашку подальше от глаз.
- Ну, нечего, нечего, противиться своей участи, - Фрэнк усмехнулся, наливая во вторую чашку что-то вроде бренди. Патрик чувствовал по запаху, что это был алкоголь, но какой, сказать он затруднялся. – Выпей это…
- Чья кровь?
- Ну не человека же. Я бы не стал так травмировать твою психику, парень, - Фрэнк залпом осушил свой сосуд, подливая вторую, немного расплескав содержимое пыльной бутылки.
- Моя психика давно повернута…
- Твой голос, - Фрэнк нахмурился, кивая головой, - так же…
- Так же, - коротко ответил Трик. Да, он не мог нормально говорить уже как два года. Чего уж говорить о его запорченной жизни – ведь от его голоса зависела судьба его карьеры, судьба его группы, которая вот уже год не давала концертов. Первый год группу выручал Пит. Конечно, голос у него не такой чтобы…
- Мартин, ты надеюсь, понимаешь, что тебя ждет, если ты вернешься к ней.
У Фрэнка с самой первой встречи с Патом появилась привычка называть его не Патрик (или хотя бы как-то сокращенно от этого имени), а «Мартин». Полное имя Патрик Мартин Стамп. И почему-то Фрэнку пришлось по вкусу называть его вторым «именем» из этих трех. Патрику было по барабану, как его называют. Хоть по фамилии – он привык. Главное, чтобы он не забывал своего имени после превращений. Помнил его полностью. Каждый раз, после каждого превращения Пат пытался вновь восстановить в памяти, кто же он на самом деле. Это очень удобно, когда люди напоминают тебе обо всем, что может ускользнуть из твоей памяти.
- Мы договорились с ней. Это договор, Фрэнк.
- Договор? Договор – это обоюдное решение двух или более сторон, если ты понимаешь, о чем я. А в вашем случае, кажется, решала за вас двоих только Кристина.
- Не разбрасывайся словами на счет того, о чем даже не имеешь представления.
- Как мы заговорили! Ну-ка припомни, кто свел вас двоих вместе? Кто помог тебе спасти шкуру? Старина Фрэнк, вот кто!
- Я помню, отлично помню. Но ты даже не представляешь, на каких условиях мы заключили договор.
- Если бы не проклятие, тебе бы не пришлось заключать договор с этой ведьмой…
- Не говори о ней, в таком тоне, - прошипел сквозь зубы Патрик, - не смей ее так называть.
- …которая мало того, что околдовала тебя, так еще и использовала в личных целях. Она воздерживалась столетиями, надеясь, что Эрик вернется. Она сошла с ума, определенно. Эрик умер. А она решила найти ему замену, зная, на что идет. Если бы она любила тебя, она никогда бы не поступила с тобой таким образом. Ты должен был получить от нее только помощь, не отдавая цены. А ты поддался…тебе не следовало с ней…
- Что? – Патрик сверкнул глазами. – Трахаться?
Фрэнк смутился, опуская едва поднятую в воздух чашку, намереваясь секунду назад, выпить ее, на стол.
- Может быть в вашем времени, в вашем мире, принято так говорить…то да. Но я бы сказал мягче – придаваться плотским утехам.
Патрик фыркнул. Плотские утехи…это скорее походило на обряд мазохизма. В тот момент Пат не получал удовольствия (хотя точно доставлял его Кристине), а принимал на себя словно удары плеткой. Ему было больно. Может даже он страдал, ну уж точно не получал удовольствия.
- Ты мне не ответил, чья это кровь? – прохрипел Трик, покосившись на нетронутую им чашку.
- Кровь мертвого оборотня, мужская особь, 17 лет, - Фрэнку, наконец, удалось осушить вторую чашку бренди. Теперь Пат сомнительно покосился на самого волчьего пастыря. Ну что ж, похоже, желание у Стампа пить эту «жидкость» окончательно испарилось.
- Сколько лет?
- Семнадцать, ты что еще и оглох? – недовольно провещал Фрэнк. – Парень, совсем еще молодой, а уже…
К горлу подкатила тошнота. Нет, Патрик еще каких-то полгода назад, сидя в этой же самой хижине пил кровь мужчины тридцати пяти лет. Пил кровь, подобно вампиру, изголодавшемуся по этой живительной микстуре. И как он это делал! Наверно Фрэнк едва удерживался, чтобы не выхватить у Пата целую чашу с кровью, чтобы сделать это самому – так это соблазнительно выглядело. С каким вожделением, с какой жадностью Пат прильнул тогда к этому спасительному сосуду. Кровь стекала по его горлу, лилась мимо рта, окатывая брюки, словно кровавый дождь, капли скатывались вниз по груди. Вот тогда Пат испытывал наслаждение, удовлетворение, удовольствие…это ощущение никогда не сравниться с сексом. Ни с каким партнером – будь это Пит или Кристина. Никто из них. Это было похоже на новое рождение, освобождение оборотня из оков колдовства. Свобода души и тела. Кровь. Это было ужасно. Это было прекрасно одновременно.
- Пей, - Фрэнк пододвинул к Пату чашку, - если что выйдешь на улицу…как это с тобой, обычно, случается. Главное - большая часть крови, выпитая тобой усвоиться в организме раньше, чем ты…
Пат долго собирался с силами. Он отвык от этого за эти полгода, забыл каково это, как это делается. Его совесть чиста – эти смерти оправданы. Он делал то же самое, что и Фрэнк. Только в периметре города, а не Проклятого Залешия. В рамках мегаполиса? В рамках Чикаго. Он заслужил жизнь, заслужил, как и все жить – даже если приходиться унижаться, довольствуясь «мертвой» кровью, добытой не им и добытой не из живой жертвы. Соленая, со странным нечеловеческим привкусом кровь стекала по щетине. Да, было с чем сравнивать. Он пил кровь человека. Это вышло случайно – он не хотел этого. Но внутренний зверь звал, открывал всю его сущность, выворачивая на изнанку, шипя на ухо: «Если хочешь жить, ты должен вкусить это, станет легче. Твоя жизнь – смерть другого».
Фрэнк сидел на стуле, пытаясь отвлечься и переключиться на собственные мысли на счет Кристины и Патрика. Все-таки у него никак не укладывалось в голове, как эти двое могли полюбить друг друга. Точнее, надо бы сказать по-другому. Как Кристина могла полюбить Патрика? Что такого она нашла в этом мальчике? Иначе его не назовешь – наивный, немного глупый, но не то чтобы «тупой», просто в некоторых моментах…Фрэнк, будь на месте Патрика, никогда бы не поступил так, как поступал он в той или иной ситуации. Мальчик, попавшийся в сети этой ведьмы. Фрэнк никогда бы, ни за какие коврижки, не стал бы искать факты, оправдывающие поступок Кристины, так как она постоянно вызывала у него странное чувство неприязни (еще бы! Кто интересно подверг его такой участи волчьего пастыря, как не сама Даае!), однако слишком это было похоже на…любовь. Вряд ли…разве может такая женщина как Кристина вспомнить после стольких лет о том, что же на самом деле означает это светлое, человеческое чувство? Обычно человек, проживший без любви и без любимого человека становиться немного безумным, начинает закрываться в себе, блокировать повторяющийся расцвет этой любви. Но…Она была словно сама околдована – она говорила о Патрике так, будто это был вовсе не Патрик Стамп, а восставший из мертвых, Эрик. Но что общего можно было найти между зрелым мужчиной и этим мальчиком, грезящим о лучшей жизни рядом с самой Кристиной? Может быть музыка? Оба писали музыку, оба творили. Но ведь это же абсурд! Музыка Эрика была гениальна, а музыка Стампа…это всего лишь явление нужды новизны в этом искусстве, очередное дуновение стилей. О ней не вспомнят уже лет через десять, а музыка Эрика до сих пор вдохновляет и побуждает людей ставить спектакли, играть оперы. Нет, ничего общего.
Фрэнк поежился. Где-то в нескольких шагах от хижины слышались смачные, выворачивающие на изнанку, рвотные звуки. Патрик. Опять выпил крови – опять тот же результат. Его организм словно никак не может принять в себя чужую кровь – будь или не будь это его группой или резусом. Фрэнк уже однажды пытался напоить Патрика кровью того же резуса и группы что и у него. Результат – рвота, обморок, опять рвота и так несколько раз подряд.
Патрик вдыхал и выдыхал, не успевая за своими легкими. Опять подкатывает к горлу. Он больше не сможет терпеть это – слабость накатила на него еще хуже, нежели кровавая масса, так и рвущаяся наружу в прямом смысле этого слова. Патрик склонил голову, выпуская наружу не усвоившуюся жидкость теперь уже багрового цвета.
* * *
- Выпей это.
- ЧТО?! ОПЯТЬ?!
- Это всего лишь вода.
Патрик облегченно выдохнул, протягивая руку за той же самой чашкой, но не с тем же содержимым. Фрэнк криво улыбнулся:
- Небось, неприятное ощущение, когда тебя рвет чужой кровью.
- Ты не представляешь насколько, - Патрика передернуло. Он одним глотком втянул в себя воду, прополаскивая горло и выплевывая получившуюся смесь обратно, - Спасибо.
Фрэнк, со смесью понимания и отвращения, принял поданную чашку обратно.
- Ты как?
- В норме, - про себя Трик подумал только: «Ага, конечно. Хуже некуда! Хреново очень…»
- Зато на твоем лице появился здоровый румянец.
- Ой, отдельное спасибо за комплемент, - недовольно прохрипел Пат, - Послушай, Фрэнк, валькирии до сих пор…стерегут Поместье?
- Да, думаю, они не успели тебя позабыть, - Фрэнк чуть не повалился на бок, оступившись о забытый, брошенный по середине хижины, рюкзак Пата. – Селис, Амелия, Габриэль.
- Габриэль? А как же Лаверна?
- Ее убили, - мрачно проговорил Фрэнк, оттачивая кинжал Пата, дабы он был острее. За то время, пока Стампа не было в хижине, Фрэнк успел смазать руки святой водой, уже уготованной для этой цели самим Триком. Для обряда, совершаемого в течении этих двух лет, каждое полугодие, требовалась особая подготовка. – А эту, новенькую, подослали вместо нее. Ладно, забудь. Сейчас это не должно тебя беспокоить.
- Да, сейчас меня должно беспокоить то, что у тебя в руках.
- Это потребность твоего организма, не более.
- Я знаю, знаю, - Патрик махнул рукой, показывая этим, что ему глубоко надоели эти обряды. Довольно редко они проводились, но ощущения оставались на долго вперед. – Ты добыл этот…волчий яд?
- Естественно! – Фрэнк протянул отточенный до отказа кинжал Трику. – Думаю, Мартин, ты сделаешь это сам. Как всегда.
- Как всегда, - хриплый голос Патрика отозвался эхом. Он приподнялся с древней софы, медленно снял пиджак, закатал рукава белой рубашки и снова присел, раздвинув колени и положив правую руку себе на ногу. Левой он сжимал сверкающий на свету кинжал. Хворост лениво потрескивал в камине, немного отвлекая. Капелька пота стекала по виску. Успокойся хоть раз в жизни! Просто разрезать собственную плоть, что может быть проще?
Острие кинжала впилось в бледную плоть. Левая рука осторожно сжимала рукоять, не позволяя ей в самый ответственный момент соскользнуть в сторону. Как же сейчас хочется закрыть глаза! Вот только не хочется лишиться руки полностью неосторожным движением…Чуть поднажал на вену. Соберись с силами, Стамп! Кинжал остановился около запястья…Патрик поджал губы и одновременно сжал зубы настолько плотно, что они как-то неприятно хрустнули. Вот уже чуть глубже, как по маслу, вонзался кинжал в плоть – Трик даже ощущал, как внутри руки режутся вены, словно провода, разрываясь, лопаясь внутри. Только вместо искр, капли крови, брызжущие фонтаном, некоторые каким-то образом успевали попадать в глаза. Но он отлично все видел. Вот уже, словно распускающийся цветок, кожа разъехалась – куда влево, куда вправо, открывая взору неопределенное красное месиво с белыми и где-то, местами голубыми прожилками. Вены, капилляры – все было повреждено. Смертельная рана. Из-за такой раны можно было бы лишиться руки полностью, да и умереть тоже запросто – от потери крови. Да, кровь хлынула на брюки, на пол, забрызгала белую рубашку…и ужасная боль, вырвавшаяся из груди леденящим душу криком. Может быть, даже Кристина слышала его крик. Может быть, даже она уже знает, что он готов действовать по договору, что он уже здесь.